Валерий ЯКУБОВ

  СТИХИ

 

Не уходи.

     Подумай о тех, кому ты нужна.

Не уходи.

     Грудь и без этого болью полна.

Не уходи.

     Ты не трусишка, ты можешь терпеть.

Не уходи.

     Ты еще можешь кого-то согреть.

Не уходи.

     Миру не нужно бездумных потерь.

Не уходи.

     Жизнь начинается только теперь.

Не уходи.

     Кажутся вечными злые дожди,

но из-за туч еще выглянет солнце.

     Не уходи.

 

1985.

        

*        *        *

 

ДРЕБЕДЕНЬ

 

Охота спать. Будильник – треньк!

В башке сплошная дребедень.

Я неподъемный, словно пень,

и жутко чешется голень,

в связи с чем у меня мигрень.

Но надо мной витает тень,

ее откинул новый день…

А на реке Туре – Тюмень,

казачий рядышком курень,

где по ночам свистит кистень,

сибирский варится пельмень…

Там рыба плещется таймень,

но трудно вырастить ячмень,

зато там водится олень,

а где-то к северу – тюлень,

из них не выделать шагрень.

Вот в Средней Азии – кетмень,

чтоб обрабатывать ячмень,

его насыплешь где-то жмень,

а вырастет намного мень-

ше, чем склевал олень

в далеком городе Тюмень.

А я – пень пнем. Нет, я – Пномпень.

В столице Кампучии день,

и там растет густой ячмень,

полезный корешок женьшень

и разноцветная сирень,

а тень ее почти в сажень –

вот бы свалиться в ее сень

и дуба дать в горячий день!..

А ты меня не ерепень.

Ты не буди меня. Мне лень.

Зачем толкать? Я не мишень.

На балалайке ты трень-брень,

потом меня в штаны одень

и туго затяни ремень.

Я наведу тень на плетень.

Такая дребедень.

 

1986.

         

*        *        *

 

Я не художник, не поэт,

не напишу я ваш портрет

узором звездных гороскопов,

не посвящу я вам сонет

и сладким не прольюсь сиропом:

для нас двоих ответа нет.

 

Но бьет мучительная дрожь –

как вижу вас, так в сердце нож

вонзает злое наважденье,

и этой боли не уймешь,

от этой муки нет спасенья.

Как жаль, что все это не ложь.

 

1986.

 

*        *        *

 

Собой являла милость,

а я сгорал, тоскуя.

Ты своего добилась:

я больше не ревную.

Я больше не страдаю.

Я снова жив и весел.

Но что-то отлетает

в неведомые веси.

Но что-то отлетает,

как вздох последний, чистый.

Я больше не мечтаю

о солнышке лучистом.

И скабрезно постыла

невинность поцелуя.

Ты своего добилась.

Я больше не ревную.

 

1991.

 

*        *        *

 

Если когда-то узнаешь,

что я покинул мир бренный,

тихо со мною прощаясь,

вдруг зарыдаешь, наверно.

 

Вспомнишь ты жадные губы,

те, что в твои так впивались,

руки, не знавшие грубость, –

их позабудешь едва ли.

 

Вспомнишь глаза озорные

и за усмешкой усталость.

Так и не договорили.

Все было времени мало.

 

Как еретик присмиревший,

я к тебе шел за причастьем.

Ты не жалей об ушедшем.

Только с тобой я был счастлив.

 

Таинство души свершили

без показного обряда.

Пусть тебе боль режет жилы,

но жить по-прежнему надо.

 

В ком ты найдешь утешенье?

Склонится гордая шея

в мягком покорном движенье…

Я уже так не сумею.

 

Больше плеча не подставлю,

не обниму тебя страстно.

Я не успею стать старым,

но это вовсе не страшно.

 

Место захватит везучий.

Незаменимых ведь нету.

Только со мной было лучше.

Ты не забудешь об этом.

 

Вспомни меня без печали

и без слезинки унылой.

Вспомни, как мы улыбались.

Мы так друг друга любили.

 

1996.

 

*        *        *

 

Часто память – злая ноша

и обид несметный тук.

…Ты уйдешь – не оглянёшься,

слезы пряча на ходу.

 

Ты уйдешь однажды утром,

про себя сказав «прощай».

Твой ответ не будет шуткой

озорного палача.

 

Ты живешь под небосводом,

жизнь не ставя ни во грош.

Ты, рожденная свободной,

так свободной и умрешь.

 

Ты растаешь, словно призрак,

унося себя с собой.

Ты уйдешь назло всем смыслам,

но останется любовь.

 

1996.

 

*        *        *

 

Лишь раз бывает двадцать лет –

всего лишь двадцать,

     когда жить хочешь на земле,

     любить и драться,

когда энергией кипишь

и жаждой знанья.

     Котенком тычешься слепым –

     всё наизнанку.

И бесконечно длится год,

дней не считая.

     И бремя тяжкое забот

     не замечаешь.

Ничто не знаешь наперед,

ведь скучно это!

     Никто не выскажет упрек

     за сигарету.

И в твоей воле выбирать

из разных игр.

     Но надо жизнью отвечать

     за этот выбор.

 

1996.

 

*        *        *

 

Живая изгородь с цветами красными.

На крышах – солнечные батареи.

Йерушалаим. Солнце беспристрастное

висит и беспощадно воздух греет.

 

Деревья шелестят своими кронами,

их умиротворенно ветер гладит.

Идут девчонки, незаметно стройные,

в военной форме – и не моды ради.

 

В политике шторма десятибалльные,

но небо здесь прозрачно и бездонно.

Оливы, пальмы, фиги и так далее.

На ветках – мандарины и лимоны.

 

Здесь только в морозильниках есть наледи.

Фалафель, хумус числятся фаст-фудом.

Любые времена – феноменальные.

Здесь жили выдающиеся люди.

 

Здесь Яффские ворота, за которыми

возможно разглядеть кусочек вечности.

Здесь пишется в тетрадочку история

всего без исключенья человечества.

 

Здесь ощущенья, схожие с нирваною.

Здесь судьбы мира походя решают.

Ну что сказать? Земля обетованная

в стране под гордым именем Израиль.

 

2014.

 

*        *        *

 

ЛЕТО

 

Лето. Солнце.

Влажный теплый воздух.

Пусто в школах.

Ночь почти бела.

На присосках

в синем небе звезды.

Жаждой воли

томятся тела.

 

Это море

лето не прогреет,

но купаться

тоже можно в нем.

Кто же спорит?

На югах теплее.

Как два пальца.

Ньютона бином.

 

Вдоволь этих…

тех, что для загара…

Не рентгено…

А, У-Эф-лучей!

На портрете

девушка с гитарой.

Обалденно.

Но портрет ничей.

 

Пело тонко

утро на рассвете.

Пели пташки

вне унылых стен.

Та девчонка

упорхнула в лето,

лишь оставшись

краской на холсте.

 

Все так ясно.

(Ясная погода.)

Недостатков

нет. (Так не брюзжи.)

Лето красно –

лучший облик года.

Только кратко,

как обычно жизнь.

 

2012.

 

*        *        *

 

ЗИМА

 

Вовсю бушует ветер:

пурга, метель, буран

с утра и до утра.

Зима на белом свете.

Холодная пора.

 

Хрустит колючий снег.

Все монохромно так.

Но прячутся цвета

в волшебном белом сне.

 

Под снегом зелень ели.

Над елью желтый диск.

Синь неба. Впереди

цветастые капели

и теплые дожди.

 

Все сбудется потом,

лишь надо переждать

нам злые холода

и сплиновый синдром.

 

Жизнь замерла на время

и кутается в снег.

И даже человек

надеется смиренно

на верный оберег.

 

…Но вот и ветер стих.

Рисунок. Белый мел.

Мир в самом деле бел

и сказочно красив.

 

2012.

 

*        *        *

 

ОСЕНЬ

 

Вкус осени мокрый и стылый.

Цвет осени желтый и бурый.

Нрав осени нудный и хмурый

и часто довольно унылый.

 

Казалось бы, вот оно, счастье:

цветы, аромат разнотравья,

и жизнь забурлила на славу…

Ан нет. Уже время прощаться

 

с зеленым листком (пожелтеет),

с вербеной и розой (увянут).

И день все короче упрямо.

И солнце как прежде не греет.

 

Летят перелетные стаи.

Нам тоже тоскливо немножко.

Но осенью – хлеб и картошка.

Но осенью сбор урожая.

 

2012.

 

*        *        *

 

ВЕСНА

 

Весна априори (наверное) – лучший сезон.

Как ждут ее все! Ведь она пробуждает от сна.

Условимся так, что зима – это все-таки сон,

а нас из цепей летаргии выводит весна.

 

Струятся ручьи, зеленеет растительный мир,

и в фауне крик естества, когда в силах – любой.

Вдруг овладевает кипящее чувство людьми…

Всесильна весна, ведь она – молодая любовь.

 

Весна для живых – это просто начало начал.

Весна – это юность, цветенье, движенье вперед,

пора для земли принять семя и сладко зачать

еще одну жизнь. И да множество жизней придет.

 

2012.

 

     

 

 

Оглавление журнала "Артикль"               Клуб литераторов Тель-Авива