Ирина Морозовская

 

ДЛЯ ВСЕГО СВОЁ СЕРДЦЕ ГОТОВЬ.

Ольга Чикина.

 

 

Есть авторы - ими восхищаешься издали, без попыток слишком уж близко подойти и потрогать. Вовсе не потому, что обликом и обращением излучают они что-то неприступное. Это я про Ольгу, вы поняли. Тепло от неё со сцены хлещет потоками, разбегается ручейками по спинам зрительским.

Но если песни все - это песни одиночества, всех потерявшихся и потерянных во временах и пространствах - то и подходить больше, чем на несколько добрых слов, стрёмно. Мощность каждой из них такова, что хочется подключить не батарейку а генератор, персональный генератор смысла жизни на сколько там душ в зале окажется. Впрочем, он и так подключен и работает, замаскированно так - под живое и смертное существо. 

Когда я вижу на сцене Олю Чикину - внутри зажигается бенгальский огонь, да не один - фейерверк разноцветных языков пламенных брызжет на сцене от неё, маленькими петардами и хлопушками разрывается что-то в груди. Кажется, ещё чуточку - и тебя порвёт на кусочки и кусочки эти, залпом конфетти, взлетят над сценой, покружатся и осядут в задумчивости. И так - с каждой песней. Она поёт всем телом, и моё тело пытается повторить что-то за ней, в режиме жалких "два прихлопа три притопа" а губы шевелятся, но мне и того довольно для чистого экстаза и забвения себя - есть только песни, только рыжий факел - Оля, только свобода.

Да, все  песни, прежде всего - о свободе, даже те, которые о запутавшихся и завязших в своих несчастных жизнях. В её песнях  - гремучая смесь отчаяния и восторга. От них - те самые прозрения и просветления в душах и лицах.

Там всё, что было мне позарез нужно, чтоб пережить парочку особенно поганых периодов собственных. И я за это должна Ольге больше, чем смогу отдать.

Там - очень много жизни и смерти, нет - Смерти и Жизни, и они не противостоят друг дружке и не бодаются меж собой, не воюют - они текут нераздельно и неслиянно, как река и туман над ней. Когда мне в беседе хочется рассказать о песнях-мортидо и показать, в чём их разница с песнями-либидо - я пою Олины, без гитары, как попало - но враз всем всё это понятно делается. 

Там гибельный восторг, захватывающий полностью

Там всё это колдунство и скоморошество - и столько сострадания, что из меня оно переливается через край глазниц, солёным и горючим.

Там... послушайте, для вас там наверняка что-то ещё, что-то своё найдётся.
 
Начинается для меня всё с ЛЁТЧИЦЫ
 
Безысходное отчаяние и оплакивание (нами) созданного, вроде бы, по образу и подобию Его существа МАРУСИ
 
Не знаю, как прожила бы последний чёрный мрак, навалившийся тогда со всех сторон, если б не пела тогда везде и всюду
НА КОРТОЧКАХ
 
А когда стою на грани между тем и этим миром, как бы ни называй это - СОЛДАТИК  поётся через меня и работает заклинанием невидимости и невредимости в обоих мирах
 
И возвращающий нас на круги своя  КОТ
 

И здесь ещё Ольгины песни.