Когда я читаю Шехтера, то получаю двойное удовольствие: от самого текста и от познания некоторых жизненных реалий, столь далеких обычно от моего сознания. Учитывая мое сугубо атеистическое воспитание (да и не только мое, но и многих, участвующих в данном обсуждении), я считаю, что читать Шехтера просто полезно для души. Иудаизм, его сложные для понимания обычного человека религиозные обычаи, поиски духовной нравственности - вот тот бездонный колодец, из которого автор черпает свои сюжеты, человеческие трагедии и комедии. Казалось бы - ну что там найдешь, в религии? Молитвы, догмы, запреты - скукота! А вот начнешь читать хотя бы про этих бесов - не оторвешься. А что там автор описывает? Да ничего такого особенно глобального. Мелколавочные ограниченные людишки, в которых рядом с верой в Бога уживаются глупейшие суеверия, и все их действия смешны и глупы.
Практически все произведения автора имеют религиозную тематику, и буквально во всех этих произведениях автор иронизирует - или над религиозными догмами, или над почтенными ортодоксальными представителями этих догм, и меня неоднократно посещала мысль: если бы я не знала автора лично, то подумала бы, что автор сугубо светский человек, просто очень хорошо изучивший религиозную среду и пользующийся своими знаниями, чтобы посмеяться вместе с читателем. Вот, к примеру, такой пассаж: "У рава Штарка все должно происходить по высшему уровню кошерности". Читатель, проживший солидную часть жизни в другой стране и далекий от иудейских будней, спросит: "А что, есть уровни кошерности? Это что-то вроде рыбы второй свежести? И сколько же их, уровней?" Да, а вдруг он и вправду существует, этот уровень кошерности? Для особо посвященных?
И вот так автор поступает частенько с нами, читателями. Мол, вот вы ничего не знаете, ничего не понимаете, так я вас маленько поучу. И он учит, смеясь и заставляя нас тоже смеяться. Хотя бы над "традицией кланяться давно разобранной газовой трубке", или - цитирую дословно: умением "болтать под прикрытием ешиботных стен". Мы-то думаем, что "они" там усердно Тору изучают и невольно проникаемся или хотим проникнуться почтением, а они, оказывается, болтают. А эта дремучая невежественность "проницательных жителей Реховота", которые верят в какого-то Никулю, и вообще верят в бесов, приводит к крамольной мысли, что религиозная среда так же глубоко невежественна, как эти реховотские лавочники. Наверное, автор не хотел приводить читателя к такой мысли, но так получилось. Благими намерениями дорога давно вымощена. И не важно, происходили описываемые события давно, или не очень давно, или даже сейчас, или не происходили вовсе и целиком выдуманы автором, все это значения не имеет, а имеет значение тот насмешливый дух повести, в которой от начала до самого конца царит ирония и сарказм. Но признаюсь, я до конца не поняла, над кем автор смеется? Над собой? Над нами? Над невежественными жителями Реховота? Над религиозными догмами? А бесы - это кто? Вопросов много и ответы найти непросто. Но читать было интересно.
Зато я поняла, для чего создан человек - по Шехтеру - чтобы есть чолнт. Хотелось бы попробовать приготовить. Вот только один компонент меня смущает: сушеная голубика. Автор шутить изволит. Голубика северная ягода - не на севере Израиля растет, а на настоящем Севере, там, где евреев в общем-то в больших количествах не было и уже не будет. Откуда же в Израиле голубика, пусть и сушеная, Россия делится, присылает специально для субботнего чолнта? А без голубики нельзя приготовить? Хотя, вот клюква сушеная появилась, вероятно, и голубика есть. Наверно, автор шутит, как обычно, а мы сидим под выращенной им развесистой клюквой-голубикой и внимаем. Но что поделаешь, если читать интересно, даже про рецепт субботнего чолнта.
Маленькие замечания и опечатки
Стр. 20. Опечатка: "Взять в жену" - взять в жены.
Стр. 22. Что-то ГЕВЕР, который на остров к демонам попал, очень долго не вспоминал о своих матросах. Жил себе, ел-пил, ТОРЕ учил, жениться успел, а про свою команду забыл напрочь. Вспомнил, когда матросы ему понадобились. А может, их уже давно убили? Все-таки надо было бы ему о них раньше какую-то заботу проявить.