Представьте себе, вы пришли на судебное заседание, все собрались в предвкушении завлекательного зрелища, а того, ради кого все собрались -подсудимого- все нет и нет. Вы начинаете нервно выпивать некрепкие, но спиртные напитки и закусывать виноградом, поглядывая на часы, вы уже сомневаетесь, а не нарушил ли он подписку о невыезде и не сбежал ли? Стаканов не хватает. Но и их уже привезли... А виновника торжества Д.Байдака... ах, извините подсудимого, - как не было, так и нет. Но вот и он! Занимает свое кресло на лобном месте рядом с председателем Я.Шехтером вооружившимся уже колокольчиком.
    Ура, начинается! Но нет, сначала принимают в клуб Марину. Она читает стихи, в коробку летят розовые и желтые бумажки. Желтые - за, розовые - против. Скорее всего, против голосовали женщины, которые не могли смириться с тем, что в клубе появится еще одна красивая дама. Но мужчин оказалось больше, и Марину приняли в клуб.
    Но вот и главный обвинитель - П.Межурицкий - подает голос. Он сравнил стихи Байдака с песнями бедуина. Ждать смысла от поэта - все равно, что ждать от соловья прозы. И все-таки это стихи, причем в духе битников. Творческий путь подсудимого еще не завершен, иезуитски заверил нас он. Надо сказать, что в целом речь Межурицкого, опубликованная на сайте в "Новостях", была встречена собравшимися бурными аплодисментами, что наблюдается в суде, пардон, - в клубе крайне редких случаях. Не помню, кричали ли Межурицкому: "Гениально!", но все так подумали.
     Голков внес свою лепту, заметив, что эволюция творчества автора наблюдается. Но поскольку пишет в авангардной манере, то и оценивать надо это творчество по своим законам, так как жанр это особый. Однако Голков заметил то, что в последнее время Байдак старается сделать себя все более и более нормальным. И пишет он в жанре черного фельетона. Человек в тупике, и заметно это особенно в тех стихах, где много неприличных выражений. Это антипоэзия, мы испытываем к лирическому герою какое-то физиологическое любопытство.
    А вот П.Лукашу все слишком понятно. Понятно, как сделано, в стихах Байдака он не видит загадки. Ему за подборку обидно.
    А.Кобринский считает, что настоящую поэзию выдает работа с бессознательным. И Байдак из этой школы.
    М.Зив видит метафоры Байдака слишком сладкими и красивыми, перегруженными. Сам мастер стеба по жизни, Зив считает, что стеб должен быть более изощрен. Вот таким примерно: "Уронили мишку на пол, оторвали мишке все..."
     Новая гостья Г.Островская слушала стихи Байдака и не понимала, и вдруг ощутила себя среди этой поэзии, как на израильском рынке: слышит язык, но не понимает ни слова, потому что учила язык в ульпане, а не в рыночной среде. Нет, это не поэзия.
    А.Карабчиевский считает, что эта поэзия не вызовет отзыва у того, кто не знаком с автором. Впрочем, циник Карабчиевский это говорит про всех... Но от речи Межурицкого он словил кайф.
     Римма Глебова удивляется: если Байдак дышит, как он пишет, то странно, как он еще жив... Новый член клуба Марина прочитала то ли пародию на стихи подсудимого, то ли посвящение, которое некоторые даже поняли.
    Ф.Гойхман, как человек пьющий, в отличие от принципиального трезвенника Голкова, представил такой образ. Водка бывает чистая и с добавками. Если имеются добавки, то они обычно что-то скрывают, чтобы не было видно не слишком качественной основы. С поэзией то же самое. Могут быт добавки эротизма, трагизма и т.д. У автора нет знаков препинания. Но еще много чего пропущено. И это - обеднение. А разговор о подсознании в стихах - от балды. От авангарда разит энергетикой, но от стихов Байдака этим и не пахнет. Тупик. Плевок не достиг лица.
    Сусанна добавила, что хотя подсудимый любит находить дополнительный смысл, но такие стихи можно писать километрами. Да и вообще она обвинила автора в расизме...
    Суд нашего клуба приговорил Д.Байдака условно " до 120", и подсудимый, взятый под стражу прямо в зале суда, пошел вместе с судьями распить по бутылочке пива.