Ави Дан

ВОЗВРАЩЕНИЕ





                      …как будто жизнь начнется снова.
                                                               И.Бродский


Пошла река, ополоумев,
Косые льдины прут как танки.
И гений русского надсада
По зайцам лупит из берданки.

Дела идут, контора пишет.
Пенсне Лаврентий в пальцах крутит.
Бессмертный бог лежит - не дышит.
Никто будить его не будет.

Привыкший к видам запредельным,
В душе не балую холуя;
А с чемоданчиком картонным
К тебе, отудобев, иду я.

А в чемоданчике - газета
(В ней снимок траурный, нечеткий)
И томик старого поэта,
И кое-что по мелочевке.

Я прохожу вдоль рельсов, морщась,
Перебирая четки пальцев.
И вечность чувствую на ощупь,
Как ткань, распятую на пяльцах.

Идет весна в порядке бреда
Среди российского надрыва.
И все идет своим порядком.
И я к тебе полжизни еду.

Проходит родина, мелькая
По старым тюрьмам в стиле ретро.
Проходит молодость, моргая
Сырыми, серыми от ветра.

Всегда теряюсь я, прохожий,
Перед лицом слепой развязки.
Но это хлебово - от бога.
И не канает за отмазки.

Проходит время как конторщик,
Мне руку жмет, во всем цивильном.
Оно - крамолы заговорщик
На рождестве любвеобильном.

Проходит жизнь, каная мимо.
Проходит смерть - свое не выдаст.
Проходит Волгой пароходик
Вчера, давно, непоправимо.

И ты не жди меня былого,
Когда вернусь я, замирая,
Пройдя к тебе через полмира,
На полуслове…





ДРУГОЕ ДЕТСТВО


Над луковичною Москвой, 
Слепыми окнами Лубянки,
Где я и сам летал с тобой,
Побривши голову по пьянке,

Заря вставала ото сна
(Она Аврора, но не крейсер)
И жалась бледная луна
За спинки бабушкиных кресел.

Мы выдавали на-гора,
Любились, праздновали труса…
Но нет прекраснее с утра,
Чем Гимн Советского Союза!

Движеньем музыки и сфер
Небесных жизнь моя согрета.
Я скоро буду Пионер
И член Верховного Совета.

И не родился б вовсе я,
Как все девчонки и мальчишки,
Когда б не аисты меня
Нашли в капустной кочерыжке...

Так, обнаружив свой анфас
В окне автобуса у школы,
Пройдешь незваным гостем в класс
За одинокие заборы.

И, пряча сонные глаза, 
Прочтешь затейливый каракуль
На перекрестке двух "нельзя".
Пока не видят мама с папой.






ВОЙНА И МИР


                                    А. Громову


Восстанет день аллахакбаром
На покоренный Гудермес,
Где я с медбратом-санитаром
С рукой хожу наперевес.

Пижамка цвета "бабье лето",
Вкус беломорины во рту;
Где скорой помощи карета -
Присяду, дух переведу.

Не трачу чувств своих избыток,
Как буратино-манекен,
Чеченской пули недобиток,
Неузнаваемый никем.






               *  *  *

                                 
                               Бахыту Кенжееву

Ерболдинская осень на дворе;
На юг слоны и мухи улетели.
Качается чечен на фонаре.
В Кремле блатарь сидит на блатаре.
И у народа нервы на пределе.

Пока еще не все запрещено, 
Пока сентябрь над городом колдует,
Поэт глядит в холодное окно
На это черно-белое кино,
Пивко сосет и в ус себе не дует.

Господь не выдаст, ложь его не съест;
Он сам и нож, и брут себе, и цезарь.
Исчезла тень, покинувшая крест -
Поскольку степь да азия окрест - 
А он еще по стопочке бы врезал.

....................................................


Из дому выйдешь, век опередив,
В гортань двора арбатского - чего там! -
Играючи, что твой аперитив.
А жизнь течет, как старенький мотив
И смерть стоит за каждым поворотом.

И в сотый раз твердишь себе уже:
"Аз есмь адам, замешанный на глине...",
Пока Москва в сентябрьском мандраже
Рифмуется в таком-то падеже
Сама с собой в речном аквамарине.

Не выйти из воды ее сухим,
Как серебристых струн не береди ты.
Пусть сам ты мим и жизнь твоя как дым - 
Суди нас бог, кто более судим - 
Есть музыка невнятная другим
И небеса нездешние разлиты.


                 


             
             *  *  * 


                             Язык мой - враг мой.

Россия-мать! сырая штукатурка,
Казенщина по стенам и углам,
Прости меня, родная, полудурка
За мой лукавый, с горем пополам

Годами онемеченный обмылок,
Сырой гортани лживый лепетун;
Пусть он бежал ножей твоих и вилок,
Всё в онемелых жилах колотун -

Ату его! - играет кукарачу
И полумесяц пробует на клык
Басманный рай, нам выданный на сдачу
За втридорога прожитый ярлык.

Дрожит холуй за барские копейки,
Строка к строке частит наверняка.
И не уйти ему из-под опеки 
Великого Живаго Языка.

А он дрожит и лезет вон из кожи
И правду-матку режет без ножа:
"Платон нам друг, но Родина - дороже!"
Ун зай гезунд погода хороша.

Цветет сарынь, окученная раком,
Московский дождик душу бередит;
С портретов царь, посверкивая зраком,
Ордынским храпоидолом глядит.

За ним - цвета родного триколора,
Откуда площадь Красная видна.
От нашей дури нету демидрола.
И ни покрышки нет ей и ни дна.

"Рожденным ползать…" - далее по тексту.
Возьми свое и бога не гневи.
А прочее - не к сроку и не к месту,
Когда кругом такая селяви.

Когда от порчи многая и сглаза,
В одном сплошном живя полубреду,
Шевелится его сырое мясо
У вечности малиновой во рту.

Он к нёбу льнет, не мудрствуя о стиле,
Готовый к путешествию туда,
Где говорят на птичьем суахили
И лжи не существует никогда.

      *  *  *


Море качается.
Волн мотив.
Солнце кончается.
Ветви ив.

Чайки над городом.
Ветерок.
Осень в провинции;
Пляж, песок.

Хлебово облака.
Старый свет.
Нечто без облика.
Смерти нет.




 

 


Объявления: