Журнал "22" первым в мире переносит на бумагу или, как говорят Сетевые
литераторы, в офф-лайн, текст, который относится к новому жанру литературы.
Он появился впервые в конце 1996 года, когда открылась гостевая книга
всемирного конкурса русской литературы "Тенета". И вот тепрь, четыре
года спустя, оказалось, что главным творческим достижением всей Сетевой
литературы стало появление нового жанра, который мы и назвали
интерактивным.
Но до публикации в журнале "22" этот жанр существовал только на РУЛИНЕТе
(в Русской Литературной Сети). И вот интерактивный жанр Сетевой литературы
впервые появляется на бумаге.
Для литературоведов 21 века это событие будет точкой отсчета новой эры:
эры слияния Сетевой и обычной литературы. Храбрость редакции журнала "22",
отважившейся на эту публикацию, - это храбрость настоящих первопроходцев.
И я верю, она будет по достоинству оценена потомками.
Член Сетевого жюри всемирного конкурса Сетевой литературы "Тенета"
Дан Дорфман
ОТ РЕДАКЦИИ
У автора предисловия, Дана Дорфмана, есть все основания для его
энтузиазма. "Сетевая" литература - несомненно новое явление, новый вид
культурной коммуникации, и без сомнения имеет большое будущее, как в свое
время кино, а потом и телевидение. Сомнение может относиться лишь к тому,
не несет ли она гибель литературе как таковой.
Предыдущие три тысячи лет литература была профессиональной. Не в том
смысле, что авторы иногда получали, за нее гонорар, а в том, что
литературно грамотные люди могли отличить настоящего писателя от дилетанта.
И искусство всегда было плодом труда одиночек. Но, как написал об этом
Александр Генис ("22", #100): "Героический индивидуализм западной культуры
не смог выжить в XX веке... Сегодня художник уже не хозяин, а слуга
механически размножающихся образов... Художник - медиум культуры, которой в
сущности все равно через кого вещать. Все тут в равном положении. У
массового искусства нет авторов... Сознание несоизмеримости культуры с
личностью не только подавляет, но и освобождает - снимает с нас бремя
собственной значительности. Свобода от обязательств перед вечностью
раскрепощает дух..." В сетевой литературе это раскрепощение ясно
чувствуется и открывает дверь всякому любителю. Такое втягивание в круг
литературных интересов выглядит очень вдохновляюще для того, кто склонен и
способен общаться с широким кругом читателей. "Сетература" создает
своеобразную обаятельную атмосферу литературного диспута, в которой даже
скептические реплики подогревают общий интерес. Цель такого обсуждения не
столько в утверждении какой-либо истины, сколько в открывшейся для всякого
человека возможности провести пару часов в чистом воздухе культурных
интересов.
Здесь, однако, может быть, и поджидает нас опасность. Проведя эти часы в
культурном окружении, человек может вообразить себя уже полностью в курсе
дела и потерять интерес к реальной литературе, которая все же требует
гораздо большей сосредоточенности. Реальная литература требует от рядового
читателя усилий войти в оригинальный мир писателя, а не зубоскалить по
поводу каждого слова. Она требует также и от солиста (а без солиста, не
обходится и сеть, как мы увидим) неких профессиональных навыков. Вот ведь
Дорфману пришлось-таки посидеть в библиотеке и найти некоторую связь между
"Мастером и Маргаритой" и "Двенадцать стульев" (Об этом он, впрочем, мог бы
прочитать и совершенно профессиональную книгу "Мастер Гамбс и Маргарита"
М. Каганской и З. Бар-Селлы. См. "22", .27). Барьер профессионализма не
позволил бы ему от этого литературного момента непринужде