ОТ РЕДАКЦИИ

    У автора предисловия, Дана Дорфмана, есть все основания для его энтузиазма. "Сетевая" литература - несомненно новое явление, новый вид культурной коммуникации, и без сомнения имеет большое будущее, как в свое время кино, а потом и телевидение. Сомнение может относиться лишь к тому, не несет ли она гибель литературе как таковой.
    Предыдущие три тысячи лет литература была профессиональной. Не в том смысле, что авторы иногда получали, за нее гонорар, а в том, что литературно грамотные люди могли отличить настоящего писателя от дилетанта. И искусство всегда было плодом труда одиночек. Но, как написал об этом Александр Генис ("22", N 100): "Героический индивидуализм западной культуры не смог выжить в XX веке... Сегодня художник уже не хозяин, а слуга механически размножающихся образов... Художник - медиум культуры, которой в сущности все равно через кого вещать. Все тут в равном положении. У массового искусства нет авторов... Сознание несоизмеримости культуры с личностью не только подавляет, но и освобождает - снимает с нас бремя собственной значительности. Свобода от обязательств перед вечностью раскрепощает дух..." В сетевой литературе это раскрепощение ясно чувствуется и открывает дверь всякому любителю. Такое втягивание в круг литературных интересов выглядит очень вдохновляюще для того, кто склонен и способен общаться с широким кругом читателей. "Сетература" создает своеобразную обаятельную атмосферу литературного диспута, в которой даже скептические реплики подогревают общий интерес. Цель такого обсуждения не столько в утверждении какой-либо истины, сколько в открывшейся для всякого человека возможности провести пару часов в чистом воздухе культурных интересов.
    Здесь, однако, может быть, и поджидает нас опасность. Проведя эти часы в культурном окружении, человек может вообразить себя уже полностью в курсе дела и потерять интерес к реальной литературе, которая все же требует гораздо большей сосредоточенности. Реальная литература требует от рядового читателя усилий войти в оригинальный мир писателя, а не зубоскалить по поводу каждого слова. Она требует также и от солиста (а без солиста, не обходится и сеть, как мы увидим) неких профессиональных навыков. Вот ведь Дорфману пришлось-таки посидеть в библиотеке и найти некоторую связь между "Мастером и Маргаритой" и "12 стульев"*. Барьер профессионализма не позволил бы ему от этого литературного момента непринужденно перескочить на патриотические радости по случаю победы на олимпийских играх бывшего одессита. А потеряв навык и вкус к сосредоточенности, люди... Впрочем, вот что пишет дальше о современном искусстве (о современном мире) Генис: "Личность перестает быть основанием нашей цивилизации... Художник, соблазняющий нас тем, что зовет в соавторы, больше не певец, он - запевала. Его искусство сводится к провокации нашего воображения, к организации не своего, а нашего художественного творчества.
   Сегодняшний художник, в отличие от вчерашнего, создает не "картины", а "рамы" для творчества толпы... Такое искусство пишет не красками, а нашими эмоциями, не на холсте, а на нашем восприятии. Современное искусство... уходит в фольклор, возвращая нас к первобытной эстетике, которая не знала разделения на автора и исполнителей..."
     Любопытно, конечно, услышать, что современное искусство возвращает нас к первобытной эстетике, но стоит ли этому радоваться? Зачастую оно нас и к первобытной этике возвращает.
    


* Об этом он, впрочем, мог бы прочитать и совершенно профессиональную книгу "Мастер Гамбс и Маргарита" М.Каганской и З.Бар-Селлы (см. "22", N 27).