Дмитрий Кацман

Глава Первая. Три наглеца

  

7:07

Густой дым обжигал горло, наполняя лёгкие. Докурив, он швырнул бычок на асфальт и растёр сапогом ошмёток, вставил магазин в автомат, сел на заднее сидение бронированного джипа и захлопнул дверь.

- Новенький? - спросил солдат за рулём, рассматривая пассажира в зеркале заднего вида.

Он кивнул.

- Откуда?

- Из танковой школы перевели.

- Не повезло тебе, братан, - усмехнулся водитель.

- Я сам подал прошение на перевод.

- Сам?! - водитель изумлённо посмотрел в отражение его глаз. - Да ну, врать!

- Тебя удивляет, что человек может распорядиться своей судьбой?

- Нет, скорее меня удивляет, как ею распорядился ты! - усмехнулся водитель, кидая взгляд на погоны незнакомца. - Командир танка?

- Ага. Меня Йохай зовут.

- Ты, значит, вместо Пинскера?

- Наверное, я не знаю... А что с ним случилось?

- Дураком родился. Предупреждали его - не светись! А он влез на крышу танка и таращится через забор! Наслаждается пейзажем, как шведский турист. Тут его палестинский рыбак и подловил...

- Палестинский рыбак?

- Мы так снайперов зовём. Они как на рыбалке - забросил оптическую удочку и поджидает идиота, который высунется.

- Понятно... - протянул Йохай. - И чем всё кончилось?

- Ничем хорошим... - тихо проговорил водитель, - ребята его с танка стащили, на носилки и - в вертолёт. В госпитале отдыхает - ранение средней тяжести...

В этот момент открылась боковая дверь и в джип влез комбат.

- Готов? - повернулся он к Йохаю.

- Так точно.

- Ну, поехали, - кивнул комбат водителю.

  

Преодолев двойные ворота, бронированная колонна пересекла границу и въехала в сектор. Йохай с волнением смотрел в окно. Он впервые видел пресловутый сектор собственными глазами. Его взору открывались многочисленные песчаные холмы. Далее, сквозь волнистую дымку закипающего воздуха проглядывались незаконченные контуры серых домов. При близком рассмотрении многие дома оказались изрешечены пулями или разрушены снарядами. Вместо окон на него таращились прямоугольные чёрные впадины, которые придавали этим хибарам зловещую ауру потустороннего мира, ворот в параллельную вселенную, действующую по законам Шариата. Любая из впадин могла оказаться удобной снайперской позицией - неспроста джип был оснащён пуленепробиваемыми стёклами! Украдкой глянув на своих спутников, Йохай заметил, что водитель нервно вцепился в баранку, а комбат сидит с автоматом наготове, держа палец возле курка. Последовав примеру старшего офицера, Йохай тоже сжал автомат и приготовился к неожиданностям.

Где-то неподалеку прозвучала автоматная очередь и он почувствовал несколько плотных металлических шлепков с правой стороны, будто в джип с силой швырнули горсть камней. Йохай инстинктивно пригнулся, потом глянул в окно, пытаясь обнаружить неизвестного стрелка.

За окном - ни души.

Он взглянул на комбата с водителем - никакой реакции. Колонна продолжала гнать на полной скорости. Йохай произнёс:

- По нам, кажется, стреляли...

- Нет времени на ерунду, - перебил его комбат.

Через некоторое время на горизонте возник небольшой, забетонированный комплекс квадратной формы, окутанный колючей проволокой, с пулемётными вышками по углам. Весь периметр блокпоста был плотно заминирован и подобраться к нему можно было только через главные ворота. Блокпост был стратегически расположен на дороге, соединяющей Газу-Сити и Хан-Юнэс, чтобы в нужный момент перерубить связь между ними. От вида этой маленькой крепости у Йохая побежали мурашки. До сих пор он видел нечто подобное только в разъяснительных армейских роликах, да в американских фильмах о Вьетнаме. В реальности это местечко казалось более зловещим...

После недолгой проверки у ворот колонна въехала внутрь, и джип припарковался под брезентовым навесом. Стояла испепеляющая жара. Горячий ветер просто плавил мозги. Облизывая пересохшие губы, офицер тоскливо окинул взглядом своё новое место службы. Бетон, колючая проволока, вышки, палатки, столы, канистры, сарай, столовая, раскладушки, ящики, ящики, ящики, снова бетон, вокруг потные, грязные лица и тишина... зловещая, взрывоопасная, сводящая с ума своим напряжением...

- Вон комната твоего экипажа, - махнул рукой на одну из дверей комбат. - Посиди там пока, они скоро с завтрака вернутся и познакомитесь. В пять вечера инструктаж у начальника блокпоста.

- Есть! - отчеканил Йохай, инстинктивно отдавая честь старшему офицеру.

Вместо того, чтобы козырнуть в ответ, комбат поморщился и пробурчал:

- Здесь тебе не учебка, Йохай. Ритуалы оставь для парадов.

  

   ***

   8:12

Армейская столовая была украшена пропагандистскими плакатами разной степени идиотизма. В углу, за столом, находившимся под плакатом, призывающим солдат не играть с личным оружием, расположилась шумная группа новоприбывших пехотинцев. За соседним столом, поближе к выходу, молча завтракали три парня в невоспламеняемых танковых комбинезонах.

Комбат подошёл к танкистам:

- Привет, братва! Да сидите, сидите... Чего носы повесили? А я вам только что новенького командира привёз. В вашей комнате сидит, осваивается.

- Что значит - новенького? - настороженно спросил Димон. - Зелёный, что ли?

- Прямиком из учебки!

- Чего???!

- Да нет, офицер-то со стажем, просто раньше был инструктором. Учил молодых воевать, а сам нигде не был. Ну и жопа зачесалась, решил набраться боевого опыта. В общем, человек надёжный, теорию знает, просто не знаком с боевой обстановкой. Я на тебя, Димон, надеюсь. Ты ему должен хорошо разъяснить некоторые вещи до того, как он сам с ними столкнётся там, за забором. Сами знаете, здесь люди учатся только на чужих ошибках! - комбат посмотрел на часы. - Мне пора бежать.

Он покинул столовую, оставив экипаж переваривать новость.

- Охуеть! - усмехнулся Димон. - Прикиньте, этот долбанный инструктор в реальных замесах не бывал ни разу!

- Представляю, чему он там молокососов учил! - покачал своим лохматым кочаном Куперман. - Ещё устроит нам утреннюю поверку!

- Да не ссы, Куп, нам же комбат объяснил, что здесь МЫ будем учить ЕГО, - успокоил чернокожий Шломи.

- Ну что ж, Малкольм Икс, - хлопнул Димон эфиопского брата по плечу. - Пошли знакомиться с новоприбывшим энтузиастом.

  

   ***  

9:14

Офицер читал какой-то армейский доклад, развалившись на кровати Купермана. Увидев в дверях свой экипаж, он закрыл папку и вскочил. Некоторое время солдаты молча пялились на нового командира. Это был высокий, худой тип в круглых джон-ленноновских очках. Он был похож на заспанного кролика, который проснулся в джунглях и теперь не мог понять, где находится. Йохай тоже внимательно рассматривал своих новых бойцов. Вместо привычных ему испуганных и растерянных детей перед ним стояли три самодовольных наглеца, смотревших на него с явной насмешкой. М-да, в школе танкистов на него лупились совсем по-иному! Офицер понял, что придётся серьёзно поработать над дисциплиной. Он нахмурился, поджал губы и, войдя в роль воспитателя, произнёс:

- Шалом, бойцы! Меня зовут Йохай. С этой минуты, я - ваш команди, - выдержав паузу, он продолжил. - Расскажу немного о себе - мне 25 лет, родом из Хайфы, раньше преподавал на курсе молодых танкистов. Потом посчитал это малодушием с моей стороны - отправлять в бой солдат, когда сам в бою не бывал. Вот, так я оказался здесь, о чём не жалею.

(«Пожалеешь ещё», - усмехнулся про себя Куперман).

- Надеюсь, что сработаемся с вами нормально, - продолжал Йохай. - Я могу показаться строгим, однако стараюсь быть справедливым. К мелочам не придираюсь. Пожалуй - и всё. Теперь вы немного о себе расскажите.

Бойцы хитро переглянулись. Димон начал первым:

- Дмитрий. Водитель. 20 лет. Родом из Москвы. До недавнего времени развлекался, пинал хуи и избегал приключений на собственную жопу. Непонятным образом оказался здесь, о чём с каждым днём жалею всё больше.

Потомок царицы Савской продолжил откровения похуиста трагической сагой африканского беженца:

- Шломо. Заряжающий. 21 год. Родом из Эритреи. Семья погибла во время пешего восхождения на Землю Обетованную. Сам был похищен бедуинами на Синайском полуострове, после чего выкуплен богатым арабом, от которого впоследствии убежал в Израиль, где получил политическое убежище. В армии оказался по собственной инициативе. За эту землю готов отдать жизнь!

Куперман завершил этот неожиданный демарш афро-еврейского патриотизма характерной для себя клоунадой:

- Мама назвала меня Рои, но среди коллег я больше известен, как Куперман, Купидон, Купи и Лопоухая Макака. Среди местных аборигенов отвечаю на погоняло Зоркий Глаз, Волосатая Жопа. Можешь звать меня просто Куп. Мне 21 год. Девственность потерял в 13 - самое интересное, что не анальную и даже не оральную.

Шломи прыснул со смеху.

Все трое расхохотались, не выдержав такого накала идиотизма, а Йохай нахмурил свою кроличью физиономию, осознав, что его разыграли. Терпеливо дождавшись, пока идиотский смех заглохнет, офицер продолжал:

- Я не знаю, что от вас требовал предыдущий командир, но в моём экипаже мы будем придерживаться устава. Для начала почистите ботинки. Посмотрите, какой слой пыли! А брились вы когда в последний раз? У Волосатого Глаза, Зоркой Жопы вообще недельная щетина. Приведите себя в порядок! Вы солдаты Израильской Армии, в конце концов, а не лесные разбойники!

Солдаты Израильской Армии обречённо переглянулись.

- Приступайте! Когда закончите, будем вместе чистить личное оружие.

Офицер удовлетворённо потёр ладони и с чувством испол-ненного долга вышел из комнаты.

- А пососать моё личное оружие случайно не хочешь? - пробурчал вдогонку Куперман, обращаясь к закрытой двери.

- Погоди, щас вернётся, спросит почему честь не отдали на выходе! - засмеялся Шломи. - Откуда они взяли такого попугая?!

- М-да... ребята, с ним позже придётся серьёзно поговорить, - задумчиво произнёс Димон. - Этот теоретик хренов до сих пор находится в другой реальности и доказывать ему на данном этапе бесполезно.

- Ну ничего, - сказал Шломи, - скоро он это всё на своей шкуре прочувствует. Посмотрим, как он будет сапожки свои гуталином надрачивать после того, как они будут покрываться песочной пудрой каждые две секунды.

- Пехоте, кстати, вообще рекомендуют гладко не бриться, чтобы солнце не отсвечивало, - добавил Шломи. - Это же настоящий подарок для рыбаков.

  

***

9:32

Выйдя из комнаты, Йохай снова оказался в сауне внутреннего двора. Лицо обжигало горячим ветром, дышать стало ещё труднее. Сколько высокомерия увидел он в их лицах! Неужели эти наглецы прошли ту же танковую школу, что и его молодые ребята? Никакой дисциплины, никакого уважения к старшему по чину! Полная безалаберность, презрение, насмешка и наплевательство к основным армейским принципам! Йохаю казалось непонятным, как такой гнилой механизм до сих пор не дал сбой под натиском врага. Офицер был полон энтузиазма изменить рутину, не заметив, что рутина уже начала работу над ним.

 

 

 

Глава вторая. Детство прошло

  

10:29

Йохаю не терпелось узнать побольше о новом месте. Его интересовало абсолютно всё. Блокпост интриговал его своей таинственной, боевой атмосферой, своими подземными туннелями и секретными переходами. Хотелось познакомиться с бойцами и расспросить их о службе. Казалось, что каждая комната в этих стенах хранит какую-нибудь страшную тайну. В силу ограниченного пространства, блокпост был битком набит самым разнообразным снаряжением, о предназначении которого ему хотелось узнать в подробностях. Некоторые предметы он встречал в танковой школе, о некоторых читал в военных книгах. Здесь всё было самым настоящим, и не просто настоящим, а не раз испытанным в бою.

После того, как они закончили чистить оружие, Йохай попросил Димона провести с ним небольшую ознако-мительную экскурсию по блокпосту. Выйдя из комнаты, он последовал за водителем по узкому коридору, проходящему между оружейной и столовой.

- Как здесь, вообще, обстановка? - спросил офицер, на ходу застёгивая бронежилет.

- Обстановка нервная, - ответил Димон. - По утрам у них особенно руки чешутся. Каждый рассвет встречаем в танке. Шахидам-то все равно, они рано на молитву встают, а мы никак выспаться не можем.

- А днем случаются инциденты?

- Постреливают периодически по блокпосту, могут иногда мину швырнуть, но обычно - ничего серьёзного. Противник смекает, что атаковать блокпост напрямую - да ещё и при свете дня - бесполезно. Мы слишком плотно защищены, да и пехота профессионально работает. Атаки их носят психологический и разведывательный характер. Попытка напугать, вывести из себя, а главное - изучить нашу реакцию.

- Ну и как, действует? - ухмыльнулся Йохай.

- На впечатлительных товарищей ещё как действует, но такие здесь долго не задерживаются.

- Почему?

- Начинают допускать грубые ошибки, как наш предыдущий командир...

- Со мной этого не случится, - с излишней самоуверен-ностью сказал офицер. - А ночью что творится?

- А вот ночью начинается настоящая движуха! Особенно, когда на спецзадания выходим. Тут всё, что угодно может произойти - мины на дороге, обстрел колонн, бывают даже попытки похищения. Ну и конечно, провокации разные...

- Какие, например?

- Здесь у них фантазия хорошо работает! Могут, например, открыто выёбываться на КПП, пока их прикладом не припечатают, а сами в это время снимают на камеру из автомобиля. Однако это шалости... Если серьёзно, то могут забраться в какой-нибудь дом, где есть дети, и ебануть оттуда по танку из РПГ...

Йохай вздрогнул. Димон снисходительно улыбнулся, глядя на его детское изумление.

- А ты чего ожидал? Думал, будешь издалека травить беззащитных камнеметателей слезоточивым газом? Или может, щекотать местных пироманов резиновыми пулями? Правила игры уже давно изменились. Теперь мы имеем дело с профессиональными диверсантами. Их обучают, вооружают и координируют офицеры иностранных спецслужб. Чаще всего используется тактика ядовитой змеи - подполз, застыл, цапнул и - в кусты. А наш блокпост находится в самом логове!

Они свернули за угол и приблизились к главному объекту экскурсии.

- А вот и наш монстр, - ласково произнёс Димон, похлопав боевую машину по стальному хоботу.

Йохай подошёл к танку и внимательно осмотрел его со всех сторон. Потом, ловко хватаясь за крепления, забрался в башню. Водитель тоже запрыгнул в люк заряжающего и принялся с любопытством наблюдать за действиями нового командира. Тот трогал все кнопки и рычаги, осматривал приборы и проверял степень промасленности суставов боевой машины, не забывая записывать свои открытия в блокнот.

Когда осмотр танка был закончен, Димон стал водить Йохая по ключевым точкам их маленькой крепости, объясняя на ходу сколько человек круглосуточно охраняет блокпост, какие орудия и боеприпасы находятся в их распоряжении и какие позиции занимают пехотинцы во время тревоги. Пройдя по очередному забетонированному тоннелю, они оказались в небольшой будке, из окна которой обозревалось дорожное заграждение. Познакомившись с дежурным пехотинцем, Йохай повернулся к окну и стал с интересом наблюдать за происходящим на улице. К блокпосту тянулась бесконечная вереница автомобилей, хозяева которых пытались проехать в Хан-Юнэс. Запуская по одной машине, пехотинцы заставляли пассажиров вылезать наружу. Один солдат допрашивал их на арабском, второй приказывал водителю открывать двери, бардачок и багажник. У всех участников изнурительной процедуры были угрюмые, вспотевшие лица, пронизанные ненавистью друг к другу. Йохай внимательно следил за процессом, постоянно что-то записывая в блокнот. По рации передали, что со стороны Хан-Юнэса к блокпосту приближается подозрительный велосипедист. Дежурный сразу посмотрел в бинокль, потом передал его танкистам. Сквозь волнистую дымку раскалённого воздуха прорезывался мутный силуэт человечка на велосипеде.

- У него что-то к багажнику привязано, - настороженно произнёс дежурный, хватая трубку. - Бобёр, с юга к плотине приближается двухколёсный подарок. Срочно отведите пассажиров в комнату ожидания, приём!

Пехотинцы на улице отреагировали очень оперативно. Поспешно затолкав гражданских в комнату ожидания, они спрятались за бетонными заграждениями. Велосипедист к этому времени был уже совсем близко, метрах в ста. Теперь его можно было разглядеть получше. К багажнику ржавого велосипеда был привязан небольшой ящик, а сам велосипедист казался слишком юным, чтобы представлять опасность. Йохай заметил, однако, что остальных совершенно не смущает юный возраст гостя. Один из солдат поднял мегафон и объявил по-арабски:

- Стой, стреляю!

Колёса продолжали вращаться со зловещим скрипом.

- Стой, стреляю!! - нервно повторил пехотинец.

Мальчишка не собирался сбавлять скорость.

- Стой, стреляю!!!

Велосипедист продолжал приближаться. Оставалось всего метров сорок.

Второй пехотинец произвёл пару выстрелов в воздух, а первый снова объявил в мегафон:

- Последнее предупреждение! Если не остановишься - стреляю на поражение!

Двойной выстрел вывел малолетнего придурка из суици-дального гипноза. Остановившись метрах в тридцати от бетонных заграждений, он осторожно слез с велосипеда и оглянулся с мольбой в глазах. Однако напрасно было бы ему ожидать подмоги от своих отправителей. Теперь он остался совершенно один, очутившись лицом к лицу с заклятым врагом, и точно знал, что с этим врагом не шутят. Слегка повернув голову влево, парень осторожно поднял глаза - с вышки на него смотрел пулемётный ствол. Капелька пота просочилась через кожу и медленно поползла вниз по виску. Пришла пора сделать выбор - холодные стены заточения или горячие ласки девственниц количеством в семьдесят две... или семьдесят три?

Его мыслительный процесс был прерван оглушающим звуком мегафона:

- Медленно! Опусти! Велосипед! На землю! - чётко проговорил каждое слово пехотинец.

Испуганный подросток хотел было последовать приказу, но успел лишь слегка наклонить велосипед...

Рвануло так мощно, что пуленепробиваемые стёкла будки задребезжали со зловещим гулом. Казалось, они вот-вот лопнут! Йохай инстинктивно бросился на пол, закрыв лицо руками. Однако стереть увиденное из своего сознания было уже невозможно. В глазах стоял жуткий образ одномоментной дезинтеграции человеческого организма на миллионы частиц. На месте мальчика осталось лишь багряное облако пыли...

Дежурный пришёл в себя первым и ударил по красной кнопке. Раздался пронизывающий вой сирены и бездушные стены блокпоста ожили. Отовсюду слышался гулкий топот солдатских ног. Это пехота оперативно занимала боевые позиции. Один щелчок и отлаженный армейский механизм заработал во всей красе! Каждый боец превратился в робота, запрограммированного на приведение блокпоста в полную боевую готовность. Через сорок секунд весь периметр был схвачен. Не хватало лишь одного элемента - душераздирающего рёва стального зверя...

Открыв глаза, Димон увидел своего командира, который, закрыв голову руками, сидел на полу, всё ещё не веря в произошедшее, надеясь, что это просто неприятный сон. Однако сном была вся его жизнь до сегодняшнего дня. И разбудило его нечто жуткое, непоправимое, неперевариваемое. Границы понимания реальности в его голове были сметены одним махом, взорваны, уничтожены, сожжены дотла и новое понимание зашевелилось сначала в голове, а потом откликнулось тихим урчанием где-то в желудке и начало медленно подниматься из глубин живота. Пребывая в полной прострации, Йохай с трудом поднялся на ноги и покачиваясь, хватаясь за узкие стены бетонного коридора, из последних сил выволок своё тело из будки вглубь блокпоста и, очутившись на свежем воздухе, упал на колени. Его вывернуло наизнанку. Ошмётки тушёнки, перемешанные с остатками здравого смысла, ударили фонтаном через нос. В ушах ещё стоял крышесрывающий гул взрывной волны, а в глазах растворялось багряное облако пыли...

- ...о хай...Йохай!!! - эхом пронеслось сзади.

Он обернулся и увидел водителя, стоявшего с флягой в руке. Офицер потянулся было к спасительному сосуду, но вместо того, чтобы дать командиру утолить жажду, Димон неожиданно плеснул ему холодную воду прямо в лицо. Потом схватил офицера за шкирку и одним махом поставил на ноги. В следующее мгновение Йохай почувствовал две смачные оплеухи, со звоном отскакивающие от его разгорячённых щёк, и мутная картинка в голове начала потихоньку проясняться. Смысловые обрывки медленно выстраивались в общую мозаику. Всё становилось на свои места. Он вдруг осознал, что уже давно должен сидеть в танке и руководить экипажем. Быстро отряхнувшись, на автопилоте он побежал вслед за водителем.

  

***

11:16

Как только Йохай очутился в командирском кресле, к нему сразу вернулась уверенность. Снизу послышался тяжёлый лязг закрывающегося водительского люка. Теперь все члены экипажа были на местах, готовые к бою. Пора было переходить от эмоций к действиям. Натянув шлемофоны, танкисты проверили внутренний канал, после чего Димон разбудил металлического зверя.

- Дмитрий! Выезжай на обзорную! - впервые скомандовал Йохай.

Громыхая гусеницами, танк стал осторожно забираться на обзорную позицию под музыкальное сопровождение душераздирающего рёва. Через несколько секунд над бетонными стенами блокпоста возник трапецевидный контур танковой башни, а вслед за ней показалась чёрная труба основного орудия.

- Лев, это Слон! Я на месте. Приём, - доложил Йохай по рации начальнику блокпоста.

- Слон, это Лев. Ищите. Приём.

- Лев, это Слон! Понял, выполняю. Начинаю поиск! Приём.

- Слон! Меньше слов. Не засоряйте эфир. Конец связи.

- Что-то они в последнее время совсем озверели, - сказал Куперман по внутреннему каналу. - Обычно такой жесткач по утрам устраивают где-то раз в месяц, а тут уже две вылазки за неделю!

- Отставить разговорчики! - раздражённо оборвал его командир.

Наводчик притих. Тишину нарушало только полиритмичное шуршание внешнего канала, на котором творилась обычная для пехотных офицеров истерия. Йохай с Куперманом стали просматривать территорию, пытаясь засечь отправителей велосипедной бомбы. После пары минут интенсивного поиска наводчик воскликнул:

- Есть! Шестьсот метров! Одиннадцать часов! Пятый дом с западной стороны от мечети. Два человека с биноклями на крыше! Разрешение открыть огонь!

- Погоди... - настороженно произнес Йохай. - Бинокль - не оружие. Может это просто любопытные идиоты.

- Какие нахуй любопытные идиоты?! - возмутился Куперман. - Эти любопытные идиоты нам только что живую бомбу прислали! Хуярить надо, пока не ушли!

- Успокойся, Куперман! - твёрдо произнёс Йохай, внимательно наблюдая за фигурами на экране. - Может они вообще к этому делу не причастны...

По рации прозвучал голос начальника блокпоста:

- Слон, это Лев! Докладывай! Приём.

- Лев! Одиннадцать часов. Две фигуры на крыше дома наблюдают за плотиной в бинокль. Приём.

- Слон! Огонь! Конец связи.

- Лев! Я не вижу оружия у этих людей. Приём.

- Слон! Ты меня хорошо слышал?! - в голосе начальника блокпоста сквозило раздражение. - Открывай огонь на поражение! Повторяю, по-ра-же-ни-е! Конец связи!

  

Куперман повернул голову назад и выжидающе посмотрел на Йохая. Тот молча уставился на экран.

- Йохай, ты же слышал приказ Рафаэли! - не выдержал наводчик. - Пора действовать, иначе они затеряются среди домов! Их потом даже вертолёт не достанет.

- Куперман, прекрати истерику. В этом танке решаю я, а не Рафаэли. Я отвечаю за каждый патрон и за каждый снаряд, выпущенный из наших орудий. Мне были даны очень конкретные указания от комбата - стрелять только, если чётко видно, что человек вооружен. В данном случае люди вооружены лишь биноклями!

- Не скажи, биноклем можно так заехать, что мало не покажется! - невовремя сострил Шломи.

- ААА!!!! - заорал Куперман, в бешенстве стуча кулаками по гидравлическим трубам. - Ну разве ты не понимаешь, что это они подослали велосипед?! Какого хера они там вообще стоят? Думаешь, хоть одна скотина сейчас случайно высунется? Они изучают нашу реакцию! Хватит цитировать нам долбанные инструкции! Хоть раз подумай своим котелком!

- Куперман, заткнись, пока не поздно, иначе под трибунал пойдешь! - прикрикнул офицер.

Пока наводчик и командир препирались, подозреваемые вкурили, что орудие направлено в их сторону, и растворились. Куперман какое-то время продолжал отчаянно штудировать окрестности, но всё было впустую.

- Слон, это Лев! - снова раздался голос Рафаэли. - Почему не открываешь огонь? Приём.

- Лев! Подозреваемые скрылись. Приём.

- Слон! Чего ты ждал - прихода Мессии?! Я же сказал - открыть огонь! Надо было сразу мочить без разговоров! Приём.

- Лев! Эти люди были безоружны. Приём.

- Слон! Зайди ко мне перед вечерним инструктажем. Продолжим этот разговор. Конец связи.

  

Рафаэли был явно взбешён. Однако остальных членов экипажа весьма впечатлила стойкость Йохая перед более высоким чином. Несмотря на то, что новый офицер в данной ситуации повёл себя, как упрямый баран, танкисты впервые заметили у этого человека признаки воли. Он был слишком зелёным и прямолинейным, слишком наивным и правильным, однако он не был генеральской шестёркой. И это было для них куда важнее.

  

***

12:17

Вернувшись на стоянку, экипаж подготовил танк к ночному выезду, после чего Шломи и Куперман отправились спать, а Димон присел на башню рядом с Йохаем, отпил воды и протянул флягу командиру.

- Ну что, не хватило пороху? - спросил Димон.

- Ты о чём?

- Ну, когда надо было отправить к Аллаху пару враждебных туш.

- Слушай, ты о них ничего не знаешь! Мы ведь говорим о людях?!

- Да ты не переживай, Йохай. Это у всех бывает. Обычный человек способен на убийство только ради защиты себя или своего отпрыска. Мы все так устроены.

- Хватит меня учить, Дмитрий! - возмутился Йохай. - Ситуация была очень простая - у меня приказ стрелять только в вооруженных людей. Я у этих людей оружия не увидел. Вопрос закрыт. Какие у тебя претензии?

- А ты вообще понимаешь, что это за место, Йохай? Здесь «случайные прохожие» не ходят! Ну, нет здесь дорожки для невинных пешеходов! Здесь только одна дорога - дорога воина. И когда ты этого воина видишь, ты не смотри, есть ли у него оружие! А смотри, с какой стороны тебя собираются атаковать его дружки!!! Тут либо ты будешь гасить, либо тебя загасят! Понятно?

- Послушай, Дима...Я приехал сюда не для того, чтобы кого-то «гасить». Мы здесь всего лишь обеспечиваем военное присутствие и безопасное передвижение в Гуш Катиф, а не проводим «карательные зачистки»...

- Карательная зачистка - это то, что наши двоюродные братья сделают с нами, если мы все будем такими же безобидными обеспечителями военного присутствия, как ты. Если тебе до сих пор непонятно, Йохай, то мы здесь являемся отвлекающим пугалом, красной тряпкой для палестинского бычка. А реальная война ведётся спецназом. И пока бойцы Ислама увлечены блокпостом, за ними наблюдает разведка. Прослеживают, кто с кем куда ходил, о чём разговаривал, всю командную цепочку. А мы здесь стоим, как бараны на убой. Но я не собираюсь быть этим бараном. Пойми, если мы будем железно повиноваться каждому правилу в уставе, то долго не протянем.

- Нарушение устава - это тюрьма!

- Лучше тюрьма, чем гроб. ...Совсем недавно около Нецарим один танк взорвался на мине - погиб весь экипаж. А второй около Эрэза получил противотанковую прямо в подбородок! Результат - четыре трупа. Они тоже всего лишь следовали указаниям, написанным на бумажке, и «обеспечивали военное присутствие». Подумай, кому видней, как себя вести в этом зверинце? Штабной крысе, которая раз в полгода воюет с картонными мишенями на стрельбище или тому, кто прочувствовал всё на собственной шкуре?

Йохай ничего не ответил. Разговор озадачил его. Оставив офицера одного со своими мыслями, Димон удалился спать.

  

***

16:32

Майор Рафаэли сосредоточенно чистил яблоко боевым кинжалом, когда в дверь постучали.

- Войдите, - кашлянул он.

В дверной проём просунулось продолговатое лицо в круглых очках. Гость зашёл внутрь и осмотрелся. Стены кабинета были обвешаны военными картами, среди которых не в тему затесался календарь двухтысячного года с голой девкой на обложке. Остальное пространство комнаты занимал длинный стол, во главе которого восседал, как на троне, грузный человек с надменным лицом и сверлящими глазами. В его руках был нож, что придавало ему ещё более зловещий вид.

- Я - новый командир танка, - представился Йохай, робко протягивая руку.

- А у меня руки мокрые, - хрипло отмазался от рукопожатия Рафаэли. - Ну, здоров. Присаживайся.

Убрав руку, Йохай сел на стул рядом. Рафаэли внимательно осмотрел молодого офицера с ног до головы и с сочувствием произнёс:

- Ну что ж, добро пожаловать в ад. Отлично мы тебя сегодня встретили! Можно сказать, торжественно отметили прибытие нового офицера кровавым салютом! - он хлопнул ладонью по столу и громко расхохотался.

- Меня это всё не особо веселит, - холодно произнёс Йохай. - Хочется просто проснуться.

- Да ты, чудак, уже давно проснулся! Теперь ты знаешь, как выглядит жизнь там, за забором. - майор указал остриём клинка куда-то в стену. - Я всё понимаю - такое тяжело принять. Детскую сказочку выключили. Зато теперь ты можешь осмотреться вокруг и кое-что понять для себя.

- И что же из сегодняшнего кошмара можно понять?

- Например, из чего состоишь ты и твои товарищи. А из чего состоят твои враги ты уже сегодня собственными глазами увидел! - он снова громко захохотал.

- Такое лучше не видеть, - буркнул Йохай.

- Ладно! - Рафаэли снова хлопнул по столу и нахмурился. - Хватит катать вату. Ты чего сегодня смотрителей-то упустил?

- Они были безоружны, - ответил командир танка.

- Неправда твоя, - покачал головой Рафаэли. - Здесь безоружных нет. Если ты оружия не видишь, это ещё ничего не значит. Все местные давно знают, что около блокпоста лучше не светиться. Мы уж как только их не предупреждали - и плакаты везде понавешали, и листовки с вертолёта разбрасывали! Да даже эсэмэски рассылали всем локальным абонентам! Поэтому ходят сюда только умышленно. Сбор информации и диверсия. Всё остальное - пустые сантименты.

- Так, что ж вы предлагаете - палить по всему, что движется?

- Именно! Вот так и запиши в своём сраном блокноте - «палить по всему, что движется». Я не знаю, что там тебе на офицерских курсах рассказывали, но у нас здесь такая военная доктрина.

- Вы, наверное, опять шутите? Тема ведь серьёзная.

- Тема очень серьёзная и я не менее серьёзен, чем тема. У меня приказ сверху - тотальное подавление террористической деятельности. Каким образом её можно подавить? Срезать на корню. На каждый писк этих ослоёбов ответная реакция будет втройне! Только такой язык они понимают! Поверь мне на слово, я уже этим десять лет занимаюсь. Поэтому, в следующий раз, когда тебе говорят «Огонь» - это означает приказ уничтожить противника. Ясно? Вот так мы здесь и работаем.

- Даже не знаю, что на это сказать, - растерянно промолвил Йохай. - Я на такое не подписывался и не собираюсь стрелять по безоружным людям. Это расходится с моими принципами и с уставом.

- Да мне похую! - грозно прорычал начальник блокпоста. - Ты либо будешь делать, как тебе говорят, либо мы тебя отправим обратно в учебку. Нам здесь не нужно, чтобы всякое левацкое говно путалось под ногами и учило нас - как можно, а как нельзя. И не смей засорять мозги моих солдат своей пацифистской хуетой! Травить байки про демократию и права человека ты будешь тёлкам в универе! Если ты сюда за этим приехал, то можешь сразу же писать прошение на обратный перевод. Я его тебе с радостью подпишу и комбат твой тоже подпишет!

Рафаэли яростно срезал пол-яблока и, запихнув себе в рот, принялся агрессивно жевать, стреляя слюной во все стороны.

- Нет, - твёрдо сказал Йохай, - переводиться обратно я не собираюсь. Я приехал сюда, чтобы защищать родину на самом опасном рубеже и я выполню этот долг с чистой совестью, несмотря ни на что.

- Ну, вот и славно! - прожевав, заключил Рафаэли, после чего отодвинул от себя миску с яблочными очистками и, указав на неё кинжалом, предложил гостю. - Угощайся.

- Нет, спасибо, - поморщился Йохай.

- Не хочешь, как хочешь. Увидимся в пять на инструктаже.

  

Выйдя из кабинета, Йохай закурил. До ночного выезда оставалось всего несколько часов...

  

Глава третья. Погружение в темноту

 

19:03

- Сегодня ночью мы отправимся на северо-восток, - произнёс Йохай, расстилая военную карту перед танкистами. - С этой высоты будем вести наблюдение за южной частью пятой дороги. Сапёры сейчас проверяют подъездные пути. Особенно нужно сосредоточить внимание на отрезке, который проходит через апельсиновые плантации. По донесениям разведки, в этом районе намечается диверсия. Боевики Исламского Джихада планируют с помощью дорожной мины заманить отряд реагирования на плантацию, где предпримут попытку похитить солдата. Наша основная задача - превентивное уничтожение диверсантов. Если они будут атаковать колонну со стороны, которая нам не видна, у нас есть возможность маневра - с соседней высоты эта апельсиновая плантация простреливается насквозь. Вопросы есть?

Димон поднял руку:

- А сапёры проверили соседнюю позицию? Дело в том, что мы там уже были на прошлой неделе. Противник минирует старые танковые позиции, поэтому мы редко к ним возвращаемся.

- Рафаэли ничего не сказал об этом на инструктаже, - отмахнулся Йохай, которому уже не терпелось выехать на ночную миссию.

- Всё ясно, - раздражённо произнёс водитель, пере-глянувшись с остальными членами экипажа. - А когда мы на воздух взлетим, кто наши пёрышки считать будет? Рафаэли?! Йохай, пойми, за тебя здесь никто думать не собирается! Рафаэли интересует только выполнение задачи, которую перед ним поставило руководство, а все детали должны быть продуманы нами. Особенно такая немаловажная деталь, как прикрытие собственной жопы!

- Ну хорошо, - согласился Йохай. - Я договорюсь с сапёрами, чтобы перед нашим приездом вторую позицию тоже проверили. Осторожность никогда не помешает. Теперь обсудим хозяйственные вопросы. Я бы хотел начать наше первое задание без всяких недомолвок. Скажите открыто - в каком состоянии танк?

- В хуёвом, - доложил Куперман. - В башне гидравлическое масло течёт – воняет. Меня уже разок так мощно обдристало, что потом неделю отмыться не мог! Даже подруга не дала, когда в отпуск приехал. Сказала, что воняет, как от бомжа.

- А ты о мыле когда-нибудь слыхал, обезьяна ушастая? - засмеялся Шломи.

- От обезьяны слышу! - парировал наводчик.

- Ни хрена себе, Шломи! У нас в танке завёлся расист! - подхватил Димон.

- Клевета! - возмутился Куперман. - Я всего лишь назвал вещи своими именами!

- Немедленно прекратили цирк! - резко прервал дешёвую комическую репризу раздраженный командир. - Куперман, возвращаясь к твоей теме - завтра вызову техников с главной базы и они проверят гидравлику. Шломи, теперь ты.

- У меня во время длинных очередей спаренный пулемет даёт сбой, - доложил заряжающий. - Звучит примерно, как понос, внезапно сменившийся запором.

- Значит, будем бить короткими очередями, - отрезал Йохай, пропустив шутку мимо ушей. - Заодно патроны сэкономим. Нам сейчас всё равно пулемёт не поменяют - их не хватает в роте, а завтра утром я его сам лично проверю. И, Шломи, хватит упражняться в туалетном юморе. Эдди Мерфи тебе всё равно не стать. Так, Дмитрий, у тебя что?

- У меня всё отлично.

- Ходовую часть проверяешь после каждой миссии?

- Конечно! - невозмутимо ответил водитель.

- Неужели ни одного пальца из гусеницы не вылезло?

- Ни одного.

- С катками тоже никаких проблем?

- Никаких.

- Не поверю!

- Йохай, у меня в жизни один простой принцип - не искать проблем на свою голову и другие части тела. А кто ищет, тот их обязательно найдёт.

- Это несерьёзный подход! - возмутился офицер. - Ты обязан проверять ходовую часть после каждой миссии. Здесь никаких компромиссов быть не может!

Йохай ударился в очередные нравоучения, а Димон, насупившись, молчал. Водителя начинал бесить этот надменный сопляк в круглых очках, карикатурно повисших над гордо вздёрнутой носопыркой. Прочитав целую лекцию по правильному обращению с ходовой частью, командир ворчливо подытожил:

- Нам не хватает только разрыва цепи на вражеской территории! Я не собираюсь ремонтировать танк под свинцовым дождём!

Последняя фраза переполнила чашу ярости, и водитель обрушил на офицера весь скопившийся за день негатив:

- Под свинцовым дождём?! Да что ты вообще знаешь об этом?! Насмотрелся голливудских боевиков и вообразил себя крутым воякой?! Пока ты вешал пропагандистскую лапшу на уши молокососам, мы здесь каждую ночь стояли под свинцовым дождём! Здесь спрятаться негде! Нашего ржавого монстра видно и слышно за версту! В любое мгновение нас могут нокаутировать противотанковой или ебануть поддых чем-нибудь покрупнее. У наших пылких борцов за независимость Палестины уже есть серьёзное оружие и персы научили их этим оружием пользоваться. Так что исправная ходовая часть вряд ли спасёт твою офицерскую задницу в случае столкновения с серьёзным противником!

- Молчать!!! - в ярости крикнул Йохай. - Здесь тебе не дискуссионный клуб! Здесь Я приказываю, а ты выполняешь! Расклад понятен?!

- Так точно, ваше благородие! - со смехом ответил Димон.

Водителю сразу полегчало после выброса негатива и теперь было забавно наблюдать за этим озверевшим кроликом с дёргающимися офицерскими гробиками на сутулых плечах. Йохай же, наоборот, был взбешён. Его зрачки нервно дёргались, а желваки ритмично постукивали молоточками изнутри. Теперь он казался похожим на очкастую лягушку.

- Сержант, - угрожающе подняв указательный палец, произнёс Йохай. - Ещё одно слово, и ты отправишься на месяц в тюрьму! И чтобы я больше никогда не слышал от тебя оскорблений в адрес своего танка! Этот «ржавый монстр», как ты некорректно позволил себе выразиться, способен заменить целую роту пехотинцев по своей ударной мощи, так что попрошу относиться к своему оружию с должным уважением!

После этих слов офицер резко встал и вышел из комнаты.

- У нашего щенка, кажется, голос прорезался! - воскликнул Димон.

Остальные члены экипажа дружно засмеялись.

- Видать хорошо его сегодня тряхануло, - заметил Шломи.

- Димон, ты же был с ним, когда он подорвался. Что он там увидел-то? - спросил Куперман.

- Переход из твёрдого состояния в газообразное... - задумчиво проговорил водитель.

  

***

20:16

Танк уверенно продвигался вглубь сектора по холмистой просёлочной дороге. Огни блокпоста уже давно исчезли за горизонтом. Внутри стояла невыносимая духота, приправленная рвотным ароматом протекающей гидравлики. На внутреннем канале повисла напряженная тишина. Каждый член экипажа морально готовился к длинной, нервной, бессонной ночи. Все, кроме Йохая, отчётливо понимали, что ожидает их в темноте - хождение вслепую по краю пропасти, где каждый следующий шаг будет либо дальше по краю, либо вниз.

Самого офицера переполнял противоречивый коктейль самых разнообразных чувств - смесь любопытства и страха, гордости и какого-то болезненного азарта колотилась в нём, стремясь поскорее вырваться наружу. Осторожно выглядывая из своего люка, Йохай медленно поворачивал башню против часовой стрелки, пытаясь разглядеть во тьме притаившегося врага. Время от времени офицеру казалось, что он распознавал двигающиеся тени среди пустынных холмов. Йохай пристально всматривался в мутные очертания и приходил, наконец, к выводу, что это всего лишь игра его воображения.

Через полчаса они уже находились около первой позиции. Заехав на горку, экипаж первым делом отрепетировал сценарий противотанковой атаки:

- Комета-комета!!! - заорал Йохай по внутреннему каналу.

Танк рванул назад, исчезнув за бугром. В учебке так стремительно не съезжал никто, включая инструкторов!

- Отличная реакция, Дмитрий! - одобрительно произнёс командир.

Пора было приниматься за работу. Димон снова поднялся на позицию и остановился, не доезжая до самой вершины. Лишь орудие выглядывало из-за бугра. Заглушив мотор, водитель поудобней развалился в кресле, намереваясь поскорее отключить сознание. Шломи встал в полный рост на своё откидное сиденье, высунул голову на свежий воздух и стал прикрывать ближний периметр, положив рядом автомат. Йохай с Куперманом проверили связь с блокпостом и принялись устанавливать общие параметры по обозреваемому горизонту. Закончив рутинные приготовления, Йохай вновь вытянул шею и осмотрелся. Кругом было темно, только солнечные ёжики горящих фонарей мягко слепили издалека своими сверкающими иголками. Царило подозрительное спокойствие. Тишину нарушали лишь беспорядочные автоматные очереди, гулко стрекотавшие где-то вдали - в одной из деревень отмечали свадьбу.

Это место сеяло тревогу в его душе. В сознании даже сверкнула шальная мысль - неужели ему суждено умереть здесь? Офицер чувствовал, что начинает загоняться. Этот неожиданный приступ паранойи усугубило пронзительное верещание неизвестного зверя где-то неподалёку.

- Что это?! - встревоженно обратился командир к заряжающему, невозмутимо стоявшему рядом.

- Ишака ебут, - спокойно ответил Шломи.

- Не смешно, - сердито буркнул Йохай. Он совершенно не понимал местного юмора.

- Да он и не смеётся, - послышался снизу голос Купермана. - Мы недавно своими глазами видели, как один у себя во дворе ишака имел. Здесь же это древняя традиция. Бабу до свадьбы нельзя, вот своих питомцев и поёбывают.

- Да что за бред! - возмутился Йохай. - Немедленно прекратите нести эту чушь! Из-за таких, как вы, грязные стереотипы и разносятся по свету! Может, вам напомнить, какие гадости говорят о евреях?!

- Да нет, мы их и так отлично помним! - воскликнул Шломи. - Ты когда-нибудь пробовал что-нибудь вкуснее мацы, замешанной на крови христианских младенцев?

- Ну всё, хватит! - окончательно рассердился Йохай. - Куперман! Приступай к поиску. С этого момента - полная тишина!

Члены экипажа замолчали, переключившись на боевой режим.

  

***

22: 37

Несмотря на предупреждения разведки, во всём секторе была нулевая активность. Наводчик со скучающим видом просматривал территорию, а командир неустанно следил за его действиями, угрюмо пялясь в свой экран. У Йохая слипались веки.

- Послушай, Йохай, - наконец обратился Шломи к командиру танка.

Тот устало поднял глаза.

- Ты должен беречь свои силы. Недосыпание приводит к ожирению и сумасшествию, а нам жирные шизофреники не нужны, поэтому когда приходит твоя очередь спать - спи. Не надо строить из себя Рэмбо. Мы без твоего надзора нормально справимся. Если что - сразу разбудим, не сомневайся.

- Спасибо за заботу, мамуля! - с насмешкой сказал Йохай, широко зевая. - Но, как командир танка, я всегда должен следить за ситуацией, находясь на вражеской территории.

- Тебе так твои генералы велели? - снисходительно улыбнулся Шломи. - Ты их слушай поменьше, а полагайся на здравый смысл и личный опыт. Не подумай, я вовсе не о тебе забочусь, а о себе. Любая твоя ошибка может нам всем тут выйти боком. Понимаешь, в твоих руках наша жизнь, а в наших - твоя. Генералам же, по большому счету, на нас насрать. Мы для них всего лишь игрушечный танчик на полевой карте, даже не четыре отдельных солдата, а одна ползающе-стреляющая железяка.

Йохай изумлённо уставился на заряжающего:

   - Знаешь, Шломи, в чём сила армии? Это система, позволяющая дуракам командовать другими дураками, которые в свою очередь командуют третьими. Тебя тренировали не для того, чтобы ты что-то там анализировал, а чтобы беспрекословно выполнял чужие приказы. Заряжать главное орудие, стрелять из пулемёта, оберегать жизнь своих товарищей и дальше по списку. Если каждый отдельный солдат начнёт тут разводить философию и сомневаться в отданных ему приказах, мы так далеко не уедем. И напрасно ты думаешь, что всем на тебя наплевать. Не надо из себя жертву строить! Поверь, принимая решения, генералы всегда стараются максимально обезопасить свои войска...

- Ага, конечно! - засмеялся Шломи. - Так же, как они сегодня учли то, что сапёры должны проверить вторую позицию? Спасибо за заботу, дорогие генералы!

- Послушай, всего учесть нельзя! Элемент риска всегда присутствует. Ты вообще заметил, где находишься?

- Да я-то заметил. Я здесь уже два месяца нахожусь и много чего успел заметить. А ты пока еще рассуждаешь пропагандистскими лозунгами. Ты ещё не спустился на землю. Но война всю эту муть быстро вышибает из головы. И у кого голова пустая, тот очень скоро превращается в пушечное мясо. А у кого в котелке есть хоть немного серого вещества, начинает думать своими мозгами. Так вот, я надеюсь, что у тебя в котелке ещё что-нибудь осталось от здравого смысла, потому что его, Йохай, пора включать!

- Прекрати хамить! - злобно зашипел офицер. - То, что мы сейчас не в танковой школе, еще не значит, что ты можешь позволять себе панибратское обращение! Я - твой командир, а не собутыльник! Не забывай об этом!

Йохай резко залез обратно в башню и принялся с тройным усердием штудировать мёртвый ландшафт, демонстрируя заряжающему свой остервенелый пыл. Однако усталость всё же брала своё.

Веки наливались свинцом, а картинка становилась всё более размытой и через некоторое время Йохай начал клевать носом. В голове возникали кадры последних событий. Озлоблённые лица пассажиров автомобилей на КПП, растерянный мальчик-велосипедист, кровавое облако дорожной пыли, истерично-воющая сирена, топот солдатских сапог, и снова это чёртово облако... Тревожные образы перемешались в бурлящем котле подсознания. Мальчик-велосипедист превращался в соседского мальчугана, которого Йохай часто видел катавшимся на своём велике, когда возвращался домой из армии. Держась дрожащими руками за ручки велосипеда, мальчуган открывал рот с тихим свистом, и его растерянное лицо снова разлеталось на мельчайшие кусочки, превращаясь в кровавое облако...

Командир резко дёрнулся, ударившись затылком о стальную раму люка, и открыл глаза. Вдали гремели выст-релы. Сердце стучало, с каждым биением растворяя в сознании леденящий душу образ кровавого сгустка пыли. Голову будоражила мысль о том, что он увидел переход человеческой души в какое-то иное, неведомое никому состояние... Он стал свидетелем чего-то невероятно мистического, даже волшебного, но одновременно гадостного, кошмарного, разрывающего его собственную душу изнутри... А был ли мальчик? Сюрреализм происходящего не укладывался в голове... Неужели это возможно - просто исчезнуть из реальности? Вот так - в мгновение ока! Как же всё-таки хрупок человеческий организм... Словно полиэтиленовый пакет, наполненный красной субстанцией...

Димону не спалось. Водитель потёр глаза, сел прямо и уставился в прибор ночного видения. Зеленоватые мазки застывшего пейзажа нагнетали тоску. Протекающая гидравлика, словно песочные часы, отмеряла каплями секунду за секундой, не давая времени застыть. Кап...кап...кап... с легким звоном ударялись они о небольшую лужицу масла на дне танка, переполняя в голове чашу сумасшествия. Эти моменты были для него самыми тяжелыми. Именно тогда приходило осознание полного тупика. Тупика личного и глобального. Ему до смерти надоели эти ночные игры в кошки-мышки на островке постоянной неопределённости, надоело существовать лишь животными инстинктами, а короткие отпуска домой позволяли лишь глотнуть свежего воздуха, но не давали надышаться.

Пока водитель предавался полусонным философским размышлениям, подошла его очередь дежурить наверху. Куперман развернул орудие назад, образовав внутренний коридор между башней и корпусом. Димон протиснулся на место Шломи, а маленький эфиоп юркнул в водительскую кабину и сразу же отрубился. Встав на откидное сидение заряжающего, Димон вытянулся в полный рост, вдохнул ночного свежего воздуха и размял затёкшие суставы. Куперман затих, уткнувшись лицом в монитор. Теперь их маленькую передвижную крепость охраняли командир и водитель. Йохай молчал, сосредоточенно осматривая каждый куст. Ландшафт сектора оставался по-прежнему мёртвым. Через полчаса ему надоело пялиться в чёрно-зелёный экран. Сонный офицер высунулся из металлической норы, устало потирая свои воспалённые глаза, и обратился к стоящему рядом водителю:

- Дмитрий, скажи...Как тебе удаётся сохранять рассудок в таком режиме?

- Да просто стараюсь абстрагироваться от происходящего вокруг, - ответил Димон. - Сильные эмоции блокируют способность здраво мыслить и действовать решительно. Ты должен воспринимать реальность сквозь чёрно-белую призму. Белое - то, что поможет тебе спасти свою жизнь, а чёрное - то, что попытается забрать её. Всё остальное не имеет здесь никакого значения. Да и вообще, к жизни нужно относиться легко. В конце концов, мы - всего лишь ходячие куски мяса со встроенной часовой бомбой. У нашего вело-шахида, к примеру, часы остановились вчера. У кого-то они остановятся завтра. Но заканчивают все одинаково...

- Как абстрагироваться? Я до сих пор не могу выкинуть из головы этого мальчишку... Всю ночь мне мерещится...- тяжело вздохнул Йохай. - Я просто не понимаю... как можно сделать живую бомбу из собственного ребёнка?

- А что здесь непонятного? Нормальные законы средневековья. Общество, в котором смерть приведена в статус культа. Земная жизнь в таком обществе настолько невыносима, что человек впадает в тоску. Теряет веру в существование смысла. Падает, словно проколотый шарик с гелием. А для того, чтобы этот шарик снова воспарил, нужно вдохнуть в него надежду, разбудить стремление к высоким идеалам или какому-нибудь их подобию. Здесь и приходит религия. Она дарит красивую сказку, умиротворяющую иллюзию, сулит награду за исполнение священных заповедей. Слава народного героя, халявные девственницы, вечное блаженство. И в то же время, жёсткое наказание за неповиновение - по старой, проверенной системе кнута и пряника. В итоге, что же является главной целью в жизни такого человека? Обеспечить всем своим близким достойную смерть и самому умереть достойно. А что может быть достойней, чем захватить с собой на тот свет хотя бы одного неверного?

- Господи, как же мне надоело слушать эту шовинистскую чушь! - презрительно фыркнул Йохай. - Они такие же люди, как мы с тобой, просто оказавшиеся между молотом и наковальней. На них давят и свои, и чужие. На их месте любой бы озверел. А дай ты человеку возможность спокойно работать, обеспечь крышу над головой, будущее для его детей и он будет вести себя совсем по-другому! Вот увидишь!

- Шовинистская чушь, Йохай, - грустно усмехнулся Димон, - это твои слова. Это ты меришь людей по себе, совершенно не понимая их мир, и думаешь, что всем нужна крепкая будка, надёжная цепь, да обещанная кость в миске. Но у людей разных цивилизаций - разное мировоззрение. И хоть завали ты его костями, он всё равно будет пытаться разорвать тебе глотку... А всё потому, что ты для него навсегда останешься еврейской свиньёй, гадким исчадием Ада, и ему от тебя будет нужна только твоя жизнь.

  

На этой фразе Йохай понял, что истина в данном споре вряд ли родится. Он устало махнул рукой и вернулся к своей работе. А Димон снова грустно усмехнулся, отпил воды из фляги, потом поднял голову вверх и стал разглядывать ночное небо.

Люди - как звёзды, думал он, наблюдая за паутиной Млечного Пути. Их миллиарды и каждый представляет собой уникальный мир, целую солнечную систему, которая всасывает элементы мира внешнего, переваривает всё это в себе и перерождается в новое существо, новое сочетание взаимодействующих элементов. Вот стою я сейчас в танке, а ко мне ядовитой змеёй крадётся такой же паренёк. Поджидает своего часа, чтобы исполнить «волю божью». Я вырос в обществе, где в юности мне доходчиво объяснили, как важно защищать родную землю, а вот сидящий где-то неподалёку паренёк был воспитан в несколько ином месте, где с малых лет учат, что все евреи - грязные свиньи и слуги Шайтана, что убивать их - подвиг и добродетель. Если нам суждено встретиться друг с другом на поле боя, то мы оба увидим лицо врага. А на самом деле нам будет видна лишь пустая оболочка, блеклый образ мерцающего огонька вдали, отблеск одинокой звезды среди бескрайней тьмы космоса...

  

Глава четвёртая. Поздние гости

  

2:26

Тоскливо ожидая окончания своего второго дежурства на башне, Шломи со скучающим видом игрался с живым скорпионом, семенящим по крыше танка возле уснувшего в командирском кресле Йохая. Когда ядовитое насекомое приближалось к голове офицера, заряжающий отгонял его стволом автомата. Скорпион судорожно дёргался и тщетно пытался пронзить кусок метала своим великолепным хвостом. По внешнему каналу сообщили, что из главной базы в сторону блокпоста выезжает колонна джипов, однако никто из экипажа уже не обращал внимания на монотонные сообщения Центра. Куперман неторопливо прочёсывал западные плантации, вполголоса напевая восточный мотив заунывной израильской песни, чем дико бесил пытавшегося уснуть водителя.

- Куп, завали пасть! - не выдержал Димон.

- Неблагодарная скотина... - обиделся наводчик. - Я же тебе колыбельную пою!

- Да после таких колыбельных только пытка может присниться, - проворчал водитель.

В ушах прозвучал настороженный шепот Купермана:

- Йохай...

- Что такое? - отозвался командир.

- Пять часов! Пятьсот метров! - громко отчеканил Куперман. - Семь гостей боевой походкой направляются к блокпосту.

Йохай встрепенулся и судорожно припал к экрану.

Семь силуэтов, крадучись, перебегали поочерёдно из одного укрытия в другое. От кустика к кустику, от холма к холму. Словно ночные хищники, они уверенно и бесшумно подбирались к своей добыче. При виде врага Йохай сразу почувствовал всплеск адреналина. Ух, как забурлила кровь! Вот он, тот самый момент, которого он так ждал с первого дня службы! Вот зачем попросился в боевые части!

- Дмитрий! Заводи! - крикнул командир.

Смертоносная машина затряслась и неохотно пробудилась от спячки, поглотив ненавистную тишину своим остервенелым рычанием. Вместо неподвижного куска стали на вершине горы теперь стоял вибрирующий монстр, тяжелое дыхание которого чуешь издали.

- Шломи! Флашет! - скомандовал Йохай.

Заряжающий молниеносно вытянул снаряд из бокового гнезда, выставил на боеголовке километраж и вогнал его в чёрную пасть орудия. Раздался громкий щелчок и пасть захлопнулась со стальным лязгом.

- Заряжено! - крикнул Шломи.

Йохай переключился на внешний канал:

- Лев! Это Слон! Семь гостей направляются к плотине! Разрешение! Приём.

После десяти секунд томительного ожидания прозвучал ответ:

- Слон, это Лев. Открывайте. Приём.

- Лев! Понял. Выполняю. Приём.

Йохай хотел было отдать команду наводчику... но так и застыл с открытым ртом. Офицера внезапно осенило, что до сих пор он существовал в пределах некой прозрачной скорлупы, оберегающей его от мира взрослых. Мира, в котором велась перманентная борьба за выживание. Йохай ощутил себя беспомощным младенцем, взращённым в тепличных условиях гражданского общества. Не в состоянии понять до конца обнажённую реальность, он подсознательно даже блокировал это понимание, предпочитая навсегда оставаться ребёнком. Однако, сам того не замечая, собственноручно подвёл себя к краю пропасти. Хватит ли ему теперь смелости прыгнуть? Хватит ли духу повзрослеть в один миг? Собрав всю ярость в кулак, он приготовился к рывку. Мозг уже подобрал нужное слово. Слово, с которым не играются. Осталось лишь материализовать его своим голосом, проговорить в реальности.

Ну! Давай же! Давай! Выдави его из себя, как гнойный прыщ! Воин ты или пугало для молодых обсосов? Всего одно слово и ты станешь другим, перейдёшь черту невозврата, перечеркнёшь чью-то душу нестираемым чёрным фломастером... И тогда, быть может, твоя собственная душа окончательно пробудится из детской спячки!

Его попытки самовнушения были прерваны взволнован-ным голосом Рафаэли:

- Слон, это Лев! Слон, это Лев!!! Не стрелять!!! Слышите?! Не открывать огонь, приём!

Йохай облегчённо выдохнул и переключился на внешний канал:

- Лев! Повторите. Приём.

- Слон! Не стреляй! Это Совы. Вам уже сообщали об их присутствии! Приём.

- Лев! Отрицательно. Первый раз об этом слышу. Приём.

- Слон! Обсудим после - тема не для рации. Продолжайте работу. Конец связи.

Члены экипажа ошарашенно переглянулись.

- Блядь! - Куперман со злостью пнул перегородку.

- Опять чуть своих не положили... - произнёс Шломи.

- Опять?! - ужаснулся командир.

- Да ладно тебе, Йохай, - сказал Димон. - Здесь такие ситуации часто бывают. Ты даже не представляешь, сколько разных сил работает наряду с нами. А иногда вообще бывает, забредут на нашу территорию по ошибке, а нам об этом ничего не сообщают. Думаешь, Рафаэли собирался говорить тебе о присутствии спецназа? Хера с два!

- Дмитрий, ты, похоже, обсмотрелся шпионских триллеров. Рафаэли обязан мне сообщать о всех действующих силах - в противном случае ответственность на него ляжет! Он бы не стал так рисковать!

- О некоторых операциях знает лишь...

Водителя прервал оглушающий взрыв, прогремевший где-то неподалёку.

- Ну, парни, началось... - с облегчением произнёс Куперман, разворачивая орудие.

Обнаружить место происшествия оказалось не трудно. На дороге, проходящей через апельсиновые плантации, поднялась дикая дымовуха. Один из джипов подорвался на придорожной мине. Всё-таки разведка не ошиблась! Как же они упустили их? Всю ночь ведь глазели на эти чёртовы апельсины и ни одного движения! Ни одного подозрительного предмета! Йохая в очередной раз поразила необыкновенная оперативность врага. Он пристально всматривался в экран, пытаясь увидеть происходящее за пеленой дыма.

Когда дым, наконец, рассеялся, беспорядочная стрельба уже во всю рассекала звуковое пространство! Командир и наводчик распознали полыхающий джип, возле которого суетились пехотинцы, вытаскивая раненого из горящей печи. Два других джипа прикрывали подбитый автомобиль, отвечая огнём невидимому оппоненту, стрелявшему из апельсиновой плантации. Врага заслоняли холмы и танкисты ничем не могли помочь. Тогда Йохай принял решение немедленно сменить позицию.

Танк стремительно скатился вниз, развернулся и попёр по зыбучему бездорожью в северном направлении. Гусеницы тяжело месили всё, что попадалось им на пути, с лязгом утрамбовывая почву и превращая её в песочную пудру. Каждая секунда была дорога!

- Дмитрий, гони, что есть мочи! - крикнул Йохай в угаре.

По внешнему каналу прорывались беспорядочные обрывки диалога.

- Лев! Это Ягуар! - терялся в радиоволнах нервный голос командира колонны. - Мы наткнулись на придорожный подарок! Срочно присылайте подкрепление! Приём.

- Ягуар, это Лев! Подкрепление выезжает. Докладывай статус! Приём.

- Лев! У меня два цветка. Один - тяжело. Огонь с юго-восточной плантации. Приём.

- Слон, это Лев! Поддержи Ягуара огнём. Приём.

- Лев, это Слон! Источник огня не обнаружен. Меняем позицию. Приём.

- Слон, я понял. Доложи с новой позиции. С этого момента у тебя открытое разрешение. Конец связи.

Неожиданно в эфир снова ворвался нервный голос командира колонны:

- Лев, это Ягуар! Потеряна одна спичка! Возможный афикоман! Лев, это Ягуар! Вы меня слышите?! Приём.

Шломи с Куперманом нервно переглянусь. Жуткое слово эхом аукнулось в голове каждого солдата. Афикоман означал похищение...

- Ягуар, это Лев! - прозвучал в ответ отрезвляющий голос Рафаэли. - Прекрати истерику и слушай внимательно!!! Вас могут повторно подпалить. Немедленно собери всех и постарайся укрыться в овраге! Слон скоро прикроет ваше отступление. ПОНЯЛ МЕНЯ?!!!

- Лев, это Ягуар! Понял! Выполняю!

Тем временем, танк поднимался по узкой винтовой колее, ведущей к вершине. Чтобы не сорваться вниз со склона, боевая машина вплотную прижималась к правой стороне высоты, задевая краем башни песочную стену, которая лавиной обрушивалась на колею вслед за танком. Очутившись на новой позиции, Куперман повторно навел орудие на место боя и обнаружил, что ситуация изменилась. Теперь уже два джипа полыхали на дороге, а пехотинцы залегли в овраге, время от времени стреляя по деревьям на восточной стороне. Плантацию теперь было видно насквозь и уже через несколько секунд Куперман отчётливо увидел движение среди деревьев. Два силуэта, подхватив под руки третьего, волокли его прочь с места боя.

- Йохай! Один час. Семьсот пятьдесят метров. Два гостя с цветком. Разрешение! - закричал наводчик.

- Постой... - в растерянности проговорил командир, - а вдруг это наш...

- Ну, и что?! Снять-то мы их по-любому обязаны! Ты же любишь цитировать инструкции! - вскипел Куперман. - По твоему же грёбаному уставу, в случае попытки похищения нужно открывать огонь на поражение! Даже с угрозой для жизни солдата! Так или не так?!

- Куперман, заткнись! - рявкнул Йохай. - Дай подумать!

- Да некогда думать!

- Йохай! - крикнул Шломи, дёргая командира за плечо. - Не дай им уйти!

- Йохай, давай, пока не поздно! - подхватил снизу Димон.

 

ЙОХАЙ! ЙОХАЙ! ЙОХАЙ! Да что же это такое!!!

  

Офицер схватился за голову. Вот он уже вроде созрел, чтобы преодолеть один барьер, вот уже разогнался, уже приготовился сигануть, а судьба ставит перед ним всё новые и новые препятствия, словно проверяет его на прочность! Уже невозможно было отличить плохое от хорошего, чёрное от белого. Грани стёрлись, краски смешались...

Нужно было как-то вывести себя из тотального ступора. Взбеситься, заорать и совершить этот злосчастный рывок! Пришла пора вылупиться из яйца, пробить ненавистную скорлупу силой воли! Воин ты или кусок говна?!!!!!

Офицер сделал глубокий вдох и на секунду закрыл глаза. В голове приговором стучали слова Рафаэли, произнесённые во время инструктажа: «...при попытке похищения стрелять на поражение, повторяю...» Он беззвучно задвигал губами, мантрой повторяя обрывок этой холодной фразы. При попытке похищения стрелять на поражение, при попытке похищения стрелять на поражение, при попытке похищения стрелять на поражениеееееееееееееееааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!

Внутри что-то переключилось и в ушах прозвучал его собственный голос - жуткий, потусторонний, словно в замедленной записи:

- ОГООООНЬ!!!!!

В ответ раздался оглушающий грохот спаренного пулемёта, просверлившего чёрно-зелёное полотно экрана горящим пунктиром. Каждый из выстрелов отбойным молотком загонял в его сердце по ржавому гвоздю. Затаив дыхание, командир всматривался в экран воспалёнными глазами, пытаясь разглядеть за поднявшимся клубком пыли результат своего действия. Наконец, пыль рассеялась, проявляя на экране неподвижные тела... Он смахнул дрожащей ладонью пот с лица. В груди что-то надломилось и сорвалось в бездну его души, вдребезги разлетевшись внизу живота. Пора было констатировать смерть.

- Прямое попадание! - объявил наводчик. - Цель уничтожена!

- УРРАААААА! - победоносным гулом ответил ему экипаж.

Они орали во всю глотку, бешено стуча ногами по трубам и стенам танка, а командир испытывал временное помутнение рассудка. Это было похоже на пир во время чумы. Понимание произошедшего витало где-то в воздухе, но он поначалу был не в состоянии ухватить его и облачить в словесную форму. Вскоре, хаотичные обрывки слов, словно метеориты, стали врезаться в его сознание.

...Живое...

...Неживое...

...Огонь...

...Живое-Неживое...

...Огонь...

...Живое-Огонь-Неживое...

  

В один миг живое стало неживым, превратилось в бездушный элемент мёртвого пейзажа. Деревья, холмы, камни, трупы. Всё это благодаря ему. Это он освободил беспокойные души от бренного тела, избавил от земных хлопот, оторвал от детских игрищ в войнушку, и обретя, наконец, долгожданную свободу, они взмахнули крыльями и вознеслись, оставив после себя лишь безжизненную шелуху. На мгновение Йохай почувствовал, как сам возносится куда-то далеко, не телом, но духом, соединяясь со своими жертвами! Игрушечный танчик внизу становился всё меньше и меньше, а картина мира постепенно расширялась, расстилаясь перед его глазами, словно скатерть Жизни. Он ясно видел пехотинцев в овраге, горящие джипы, бойцов Ислама, прятавшихся среди деревьев, а потом время застыло и его взору открылось всё Человечество, карабкающееся по чужим трупам вверх по лестнице эволюции. В этот момент в сознании вновь прозвучал чей-то потусторонний, гадкий шёпот: «...для того, чтобы стать богом, нужно сначала задушить в себе человека...» Йохай должен был испугаться, но вместо ужаса почувствовал, как внутри просыпается неведомая сила! Несмотря на всю его воспитанность, из недр души прорывался звериный, первобытный зов. Неиспытанная эйфория охватила сознание. И пиком этой эйфории стало ощущение свободного полёта в бесконечном пространстве...

Вот она - обратная сторона медали! Точка соединения полюсов! РЕАЛЬНОСТЬ. Я - всего лишь штрих в белоснежном потоке Млечного Пути. Энергетический узелок. Мозг, две руки, две ноги. Передо мной - чёрно-зелёный экран. Я - командир танка. На экране - огненный шарик, с каждой долей секунды становящийся всё крупнее. Это смерть манит меня своим озорным огоньком. Зазывает в холодные объятия. И мне вовсе не страшно, но я не готов выходить из Игры, так и не поняв её правил!

Сделав глубокий вдох, Йохай силой воли вывел себя из лабиринта собственных мыслей. Вдруг он всем естеством ощутил, что к ним стремительно приближается противотанковая ракета! Офицер хотел было предупредить экипаж, но реакция наводчика оказалась быстрее:

- Комета-комета!!! - в ужасе проорал Куперман.

Димон молниеносно врубил заднюю передачу и танк рванул вниз, за секунду до столкновения исчезая за горизонтом. Он вылетел в кювет, не вписавшись в накатанную колею, и остановился на краю обрыва. Где-то рядом раздался до боли оглушающий грохот, вслед за которым под левой гусеницей проломилась почва и они стали медленно сползать в обрыв.

- Переворот!!! - заорал водитель, заглушив мотор.

Он упёрся ногами в боковые гнёзда для снарядов, а руками вцепился в приборы. Йохай и Шломи пулей нырнули в свои люки, закупориваясь изнутри.

- Ребята, держитесь, - дрожащим голосом произнёс Димон.- На этот раз мы серьёзно попали...

Куперман пытался повернуть орудие влево, чтобы предотвратить полный переворот, однако всё произошло слишком быстро. Песчаный рельеф обрушился под давлением танка и боевая машина грузно сорвалась вниз...

  

Глава пятая. Лицо врага

  

Первым приходит биение сердца. Оно накатывает словно цунами, обрушивая на тебя мир звуков и запахов. И вот, первое мгновение - чьи-то голоса за невидимой стеной, невнятные шорохи и неосознанное бултыхание в неведомом пространстве, а в следующий миг где-то над головой появляется ощущение убаюкивающей пульсации, от которой тело сворачивается в клубок и впадает в безмятежную дрёму. За стеной уже с нетерпением предвкушают появление на свет невинного существа, сладко посапывающего в материнской утробе. Ниспосланного ангела, головка которого таит в себе энергетический заряд неожиданной силы. Силы, способной раздувать пламя в сердцах людей и быть духовным маяком для сознательных существ необъятной Вселенной. Но одновременно и разрушительной, способной превращать цивилизации в пыль и задувать целые миры, словно свечи...

  

***

3:00

Когда он открыл глаза, в сознании ещё пульсировали отголоски беспорядочных криков и эхом проносились обрывки бессмысленных фраз. Голова раскалывалась от боли и было странное ощущение, будто его подвесили вверх ногами. Он с трудом выпрямился, разминая затёкшие суставы и с тревогой ощупал лицо. Пальцы заскользили по металлической поверхности в поисках пропавших очков...

Вот они! Подняв, он пристально осмотрел их вблизи и протерев стёкла рукавом, водрузил на переносицу.

Бесформенная полутьма обрела очертания перекошенной водительской кабины.

«...Слон! Это Лев! - пробился в сознание властный голос. - Окопайтесь снаружи и никого не подпускайте! Любое движение - огонь! Подкрепление уже...»

Этот надменный, требовательный тон что-то всколыхнул в памяти, вытягивая всю цепочку событий из омута забвения. В сознании вихрем промчался режущий уши скрип съехавшей с катушек полуночной карусели, закрутившей их в воздухе и резко швырнувшей вниз.

- Димон! - раздался за спиной знакомый голос.

- Куп! Ты цел?

- Вроде цел, - хрипло отозвался наводчик, кашляя. - Только дышать нечем, кругом столько пыли... Сам-то как?

- Да вроде не сломал ничего... А что с остальными?

- Пока живы! - бодро отозвался Шломи.

- Дмитрий! - раздался из глубин башни голос Йохая. - Верхние люки завалило. Попробуй-ка открыть свой!

Водитель нащупал ручку люка и дёрнул на себя - безрезультатно.

Сильнее!

Не помогает...

Он размял запястья, взялся двумя руками и рванул из всех сил!!!

Та же хрень...

- Сссука блядь... - отчаянно прошипел Димон. - Йохай! Верхний закупорен намертво! Погодите, сейчас попробую дно выбить!

Расчистив подступ к нижнему люку, находившемуся теперь слева от него, он сорвал предохранитель, дёрнул засов и попытался выдавить люк обеими ногами, но и здесь его ждало горькое разочарование! Нижний люк будто припаяли к танку...

Это пиздец...

Сердце бешено колотилось в груди. Духота начинала мягко сдавливать лёгкие. Призрак клаустрофобии замерцал в этих застенках. Вся их вселенная ограничивалась теперь перевёрнутой консервной банкой, внутри которой они были погребены заживо под лавиной песка! Реальность казалась теперь такой пугающе хрупкой, такой неустойчивой...

Кислорода уже почти не оставалось. Тело перешло в режим полной консервации, контролируя каждую капельку живительного, прозрачного вещества, деля его на мелкие порции и пропуская в лёгкие по крупинкам, словно песок в песочных часах, которых нельзя перевернуть! Когда последняя песчинка упадёт на горку своих предшественников - пустая игра под названием Жизнь оборвётся навсегда, словно неудачная версия повествования, скомканный клочок бумаги, обречённо тлеющий в пепельнице Творца!

Господи... Неужели я появился на этот свет лишь для того, чтобы, чуть пожужжав, откинуться лапками вверх?! Как же хочется вырваться из этого удушливого склепа, сорвать с себя мерзкий комбинезон и каждой клеткой измученного тела впитывать чистый воздух! Господи... как же хочется ЖИТЬ!!!

Димон хлопнул себя ладонью по лицу и, стиснув зубы, взял свои эмоции под контроль. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Глоток воды. Всё. Хватит. Пора брать себя в руки и выбираться. Водитель поднял автомат, и, не раскрывая приклада, впечатал им по нижнему люку. Потом ещё и ещё, с каждым ударом превращаясь в идеальный механизм по вышибанию дверей. Он лупил со всей дури, словно заведённый, пока в нижнем люке не образовался сдвиг. Эти несколько минут выматывающей долбёжки показались ему вечностью. Отбросив автомат, водитель навалился на люк всем телом и выдавил его наружу! В лицо хлынул спаси-тельный поток чистого воздуха, наполняя всё тело жизнью!

- Открыл?! - раздался из недр танка голос командира.

- Шшшшш!.. - зашипел водитель, затаившись в полутьме.

Настороженно прислушиваясь к звукам внешнего мира, он тихо потянул затвор на себя и, ощутив холодок приклада на предплечье, просунул ствол в открытый люк, пристально разглядывая мир через прицел автомата. А мир, почувствовав напряжение в воздухе, настороженно замер в ожидании взрыва...

Но никакого взрыва не последовало. За пределами водительской кабины было настолько тихо, что до уха доносилось шуршание насекомых.

- Йохай! - крикнул водитель. - Снаружи - никого!

- Тогда вылезай и откопай нас как можно скорее! Здесь уже нечем дышать!

- Ладно, я полез!

- Будь осторожен, Дмитрий! Помни, условный сигнал - пять ударов!

Димон скинул с себя шлем, нацепил вместо него пехотную каску и вбросив автомат в открытый люк, протиснулся наружу. Не успел он полностью выкарабкаться из водительской берлоги, как неподалёку отчётливо хрустнула ветка и прогремел выстрел. Пуля пронеслась прямо над головой, с царапающим визгом высекая из стали искру!

С этой секунды Димон действовал на голых инстинктах. Он молниеносно отпрыгнул в сторону, подбирая на ходу автомат. Крепко прижав к груди родное оружие, водитель откатился влево и, очутившись в глубоком овраге, приник к земле. Стрелять он не торопился, прекрасно понимая, что первый же промах сразу засветит его местоположение. Здесь врага нужно было вынюхивать, как на охоте! Осторожно подняв голову, он судорожно осмотрелся вокруг. Рядом находилась апельсиновая плантация, озарённая дальним светом дорожных фонарей, из которой, судя по всему, и стреляли. Отягощённые плодами ветви представляли собой идеальное укрытие для врага. Самого же водителя укрывал в темноте стальной монстр, беспомощно погрязший боком в остатках обрушенного холма.

Петляя стволом по застывшим хитросплетениям веток, словно по линиям чужих судеб, Димон пытался уловить малейшее движение. Во всём теле ощущался дикий прилив сил. Вернулось то жуткое состояние - смесь предельного страха за собственную шкуру и неописуемого восторга от истинного пробуждения. Подсознание распахнулось перед ним настежь, словно сундук с несметными богатствами. Каждое умение, вдолбленное армией в его неокрепшие мозги, каждый приобретённый в жизни опыт, были теперь мгновенно доступны. Но он вовсе не тешил себя собственной непобедимостью, трезво оценивая врага, который в этой колючей песочнице чувствовал себя, как рыба в воде. Боевому опыту танкиста враг противопоставил высшую школу партизанской войны. И теперь соперники терпеливо выжидали, когда один из них отвлечётся на миг случайной мыслью, ложным страхом или иллюзией превосходства...

Мимолётный блеск, на долю секунды отразивший свет фонарей, заставил его дыхание остановиться и палец инстинктивно сдавил курок. Оглушительный выстрел больно ударил по перепонкам, а нос забило едким, палёным запахом. Оружие судорожно дёрнулось в руках, с холодной ненавистью выплюнув раскалённую гильзу. Из-за деревьев послышался вопль и на землю рухнуло что-то тяжелое, с надрывным хрустом выламывая ветви вокруг себя. Димон оцепенел, прислушиваясь к приглушённым стонам. Раненый всеми силами пытался заткнуть себя, но пронизывающая боль вынуждала его выть волком на луну.

Покачивающиеся ветки сразу же выдали его. Водитель отчётливо разглядел силуэт человека, в отчаянии хватав-шегося за подножия стволов. Мечась в агонии, он издавал мерзкие, гортанные бормотания, напоминавшие то ли молитву, то ли проклятия... Это были его последние слова на окровавленной земле. Было невыносимо наблюдать, как частичка духа из последних сил пытается остаться в физическом коконе, чтобы ещё хоть на долю секунды пребывать в предвкушении вечного блаженства и страхе перед неизведанным. В тот момент не было никого, кто понимал бы его состояние лучше Димона...

Закрыв на секунду глаза, Димон резко выдохнул и плавно надавил на курок. Вторая пуля пригвоздила туловище незнакомца к земле, поставив в его судьбе последнюю точку. Вместо облегчения, водитель почувствовал на своих плечах бремя одиночества. Голову терзали мысли об опустевшей человеческой оболочке в кустах... Что, собственно, знал он об этом человеке, кроме желания последнего расправиться с ним? Как звали этого незнакомца? Где и чем жил? Сделал ли в своей жизни хоть одно доброе дело? Любил ли кого-нибудь так же сильно, как ненавидел других за то, что они другие? Ответом на эти вопросы была лишь гнетущая душу тишина. Внутренний мир незнакомца навсегда погас, унеся с собой все его мысли и чувства в бездну небытия и одиночный стук его сердца сменился на хруст веток вдали и гулкие возгласы людей, несущихся к месту ночной схватки. Димон не знал точно, сколько их, но было ясно, что один он здесь не выстоит. Нужно было как можно быстрее откапывать своих и занимать единую линию обороны, а там уж как повезёт...

Вскочив на ноги, он подбежал к танку и закинув за спину автомат, принялся разгребать песок голыми руками, срывая ногти в кровь, пробиваясь к пристёгнутой к танку сапёрной лопатке. Путаясь в креплениях, он сорвал злосчастный инструмент и, одним махом забравшись на башню, принялся остервенело копать. Песок сыпался со всех сторон, попадал в нос, в рот, в глаза и уши. Налёт пудры укутывал с головы до ног, не давая свободно дышать и видеть, что происходит вокруг. А хруст веток, тем временем, становился всё ближе. Уже был отчётливо слышен топот людей и крики на арабском...

ССУКА!!!! Ну где же подмога?!! Почему никто не приходит уже столько времени?!! Может быть, вообще никто не знает, что они здесь?! Может, ему померещилось и он никого не слышал по рации!? Водитель уже ничего не соображал, машинально раскидывая песок во все стороны. Мысли путались в голове, врезаясь друг в друга, словно космический мусор на орбите, и вдруг! Лопата со звоном ударилась о сталь! Наконец-то! Он ощутил восторг археолога, обнаружившего останки древней цивилизации, и этот восторг усилился от возникшего вдалеке шума вращающегося ротора! Осталось продержаться совсем немного!!! Ещё чуть-чуть...

С обновлённым усердием Димон принялся откапывать башню под греющее душу тарахтение вертолёта. Когда весь люк оказался на поверхности, он ударил по крыше пять раз и ему открыли изнутри. Водитель увидел бледное лицо Йохая в полутьме. В глазах командира не было ни капли страха, лишь холодная отрешённость. Йохай что-то кричал ему, но гул ротора полностью заглушил его слова. Распознав подлетающий вертолёт, Димон подскочил, словно ужаленный, и заорал что было сил, в панике махая руками:

- СВОИ!!! НЕ СТРЕЛЯЙТЕ!!! СВОИ!!!

В ответ его оглушило пулемётным шквалом. На танк обрушился гильзовый дождь, сопровождаемый порывами дикого ветра. Этот яростный, безостановочный поток огня прошивал апельсиновую рощу насквозь, раздирая спелые плоды на ошмётки и оставляя лишь обглоданные каркасы деревьев. Апельсиновый сок густо стекал по голым ветвям и, смешиваясь с человеческой кровью, просачивался в недра земли.

  

***

5:00

На рассвете блокпост уже вовсю готовился к новому дню. Бойцы разгружали грузовик с боеприпасами, едой и медикаментами. На центральной площадке разбили брезентовую палатку для раненых, где санитары проводили инфузии, меняли повязки и кололи бойцов морфием в ожидании вертолёта, который должен был доставить их в госпиталь. Танк на удивление быстро оттащили бульдозерами к блокпосту, и теперь технари возвращали машину в боевую готовность. Измученные танкисты завалились спать. Один Йохай задумчиво бродил по блокпосту, дожидаясь прибытия комбата.

Последние сутки кардинально изменили командира. Ощущение триумфа над смертью будоражило его сознание. Всю ночь напролёт костлявая играла с ним, издеваясь над его ничтожеством, но каждый раз, когда Йохай чуял рядом её холодное дыхание - смерть отступала, натыкаясь на невидимую священную неприкосновенность. Командир вспомнил, как в учебке неоднократно внушал новобранцам: «вы не представляете, на что вы способны» и теперь убедился в истине этой избитой фразы на собственном опыте. Становилось не по себе от осознания опасности, которую он теперь представлял для окружающего мира. Его до сих пор не отпускали мутные образы силуэтов на плантации, но он отмахивался от них, как от назойливых мух. В конце концов, он просто выполнял свой долг. На его месте так поступал бы каждый офицер! Да и с чего он вообще решил, что эти двое на плантации волокли солдата, а не одного из своих? На чём основано это убеждение? Единственным аргументом являлось невнятное сообщение по рации, сделанное паникующим человеком!

Нет... Это абсурд... Не мог там быть наш! Да как они, вообще, успели приблизиться к дороге, схватить солдата, а потом утащить его так далеко?! И всё это при безостановочном шквале огня! Чушь собачья!

Скрип открывающихся ворот прервал бурлящий поток его мыслей и во внутренний двор блокпоста заехала бронированная колонна. В окне одного из джипов Йохай распознал знакомое, нахмуренное лицо. Комбат поспешно выскочил наружу и, заметив Йохая издалека, сделал ему подзывающий жест.

- Залезай, - хмуро приказал он командиру танка. - Я сейчас с Рафаэли переговорю и поедем на дебрифинг.

Комбат быстро исчез за дверью, а Йохай обошёл джип сзади, чтобы поздороваться с водителем. К его удивлению, за рулём сидел другой солдат.

- Доброе утро, - кивнул Йохай незнакомцу. - А где вчерашний водитель?

- Да кто его знает. Его в ночную колонну припахали вне очереди, а потом такой бардак начался...

Йохай не дослушал. Как полоумный, командир бросился к палатке с ранеными. Забежав внутрь, он долго не мог отдышаться. Глаза судорожно блуждали по раскладушкам в поисках насмешливо-оценивающего взгляда, который так смутил его вчера утром. Всматриваясь в забинтованные лица, Йохай лихорадочно пытался вспомнить имя водителя, чтобы позвать или хотя бы спросить о его судьбе у остальных. Как же его звали-то, чёрт возьми...

Нет... Его здесь не было...

Командир смущённо попятился под пристальными взглядами пехотинцев и столкнулся на выходе с санитаром.

- Извини... - еле слышно проговорил Йохай, оборачиваясь.

- Ерунда! - хлопнул его по плечу санитар. - Слушай, брат, помоги, пожалуйста! Тут ещё одного вытащить надо. Только что привезли.

Йохай молча кивнул и направился вслед за санитаром. Тяжело дыша, он подошёл к откидному мостику броне-транспортёра и взялся за рукоятки носилок, с которых неуклюже свисали чёрные сапоги мёртвого. Всё тело было плотно закутано в армейское одеяло. Санитар залез внутрь и подхватил носилки с головы.

- Он погиб при взрыве? - с надеждой в голосе спросил Йохай.

- Нет, этого на плантации нашли, рядом с двумя местными. Застрелили его. Судя по всему, хотели утащить тело, а потом объявить, что похищен солдат. Хотя, кто там разберёт, что было на самом деле! Конечно, расследование проведут, но сам понимаешь - сильно вникать не будут...

  

***

5:30

В столовой царила мёртвая тишина. На одном из столов лежали два чёрных мешка с телами погибших воинов. Положив носилки рядом с остальными, санитар вытащил новенький, запечатанный мешок и расстелил на столе, потом попросил Йохая приподнять тело, а сам ловко размотал и стянул с него одеяло. Грудь погибшего была пробита в двух местах - одна пуля попала под сердце, вторая угодила ниже, в районе печени. Рубашка почернела от засохшей крови. Украдкой бросив взгляд на лицо, командир чуть не выронил тело из рук.

- Осторожно! - закричал санитар. - Держи его крепче!

Дрожащими руками Йохай взялся за ноги убитого и помог санитару аккуратно переложить тело в мешок. Бегунок заскользил по молнии, закрывая окаменевшую маску чёрной вуалью. Застегнув мешок, санитар написал что-то на бирке чёрным фломастером, и поблагодарив Йохая за помощь, направился к раненым. А Йохай присел на стул рядом и уставился на закрытый мешок...

Прежде, смерть всегда казалась ему трудно вообразимой абстракцией, однако находясь рядом с бездыханными, ещё не остывшими телами, он почувствовал её присутствие всем своим естеством. Она вовсе не была похожа на женщину с косой. В ней, вообще, не было ничего человеческого. Смерть была беспристрастна и всепоглощающа, словно чёрная дыра, засасывающая всё живое в неизвестность и оставляющая после себя лишь бездушный манекен, ещё так обманчиво тёплый, но уже безвозвратно потухающий в пустоте, словно уголёк, оставшийся после ночного костра. Странное дело, но как только Йохай получил ответ на мучивший его вопрос, совесть перестала терзать душу. В тот момент пришло осознание - он сделал трудный, но правильный выбор.

- Ах, вот ты где! - раздался за спиной раздражённый голос.

Обернувшись, он увидел в дверях комбата.

- Что ты здесь делаешь?! Я же велел ждать в машине!

- Я это... - запнулся Йохай. - Помог принести твоего водителя...

- Да... я уже знаю о нём... - смягчился комбат.

Он подошёл к столу и сел напротив Йохая. Разделяло их лишь мёртвое тело в чёрном мешке. Комбат тяжело вздохнул, закрыл глаза и, проведя ладонью по лбу, произнёс:

- Парню всего два дня до дембеля оставалось...   

***

7:07

На главной базе всё было по-прежнему - всё тот же запах солярки, рокот моторов и колючая проволока, раздирающая мёртвый пейзаж. Тот же горячий ветер, обжигающий лицо и тот же слой пыли на дёснах и сапогах. Другим стал только он сам. Несмотря на полное изнеможение, командир чувствовал великую силу внутри. Ему казалось, будто он прикоснулся к пониманию вечного и, прикоснувшись, перестал бояться смерти. Устало потягивая сигарету, он всматривался в мутные очертания мечети, прорезавшиеся сквозь алюминиевые квадратики электронного забора. Осунувшееся его лицо было озарено лучами восходящего солнца. Разум его был чист, а сердце онемело под коркой льда. Он смотрел на этот мир другими глазами. Глазами воина.