Парадокс писателя и журналиста Дмитрия Львовича Быкова начинается с его фамилии. Российские антисемиты любят напоминать о том, что по отцу он - Зильбельтруд. Сам Дмитрий предпочел более «спокойную» фамилию мамы, Натальи Быковой, учительницы русского языка и литературы в одной из московских школ.
На вопрос, не собирается ли он уезжать из России, Быков привычно и уверенно отвечает:
- Где родился, там пригодился. Я люблю Россию, мне здесь интересно...
Да, он любит Россию. Но и тут не обошлось без казуистики. Года три-четыре назад вышел в Москве роман Дмитрия Нестерова “Скины. Русь пробуждается” – этакая своеобразная ода русскому фашизму. Нестеров рассказывает о том, как молодой скинхед пришел к расовой теории. Автор «оды» ярко и натуралистично описывает сцены убийств и избиений скинхедами граждан неславянского вида. Никакого подтекста в романе нет - обычная нацистская агитка с публикуемым в конце книги образцом заявления для вступления в нацистскую же партию.
Дмирий Быков об этой книге написал следующее: «Как реагировать на книгу Нестерова - непонятно. Это очень сильный роман - хочется сказать, физически сильный: люди крепкие, придающие большое значение своей физиологии (мускулам, сексу, реакции) обычно пишут хорошую, столь же физиологичную прозу... Ну, хоть Лев Толстой... Это я не к тому, что из Нестерова получится новый Толстой, а к тому, что из скина, столь внимательного к политике и к жизни плоти, может получиться настоящий писатель. ...Поразительно мощная сцена избиения беременной женщины в поезде (вообще, все драки написаны хорошо, со знанием дела). Великолепная история с умирающей кошкой, которую герой, отчаянный борец за чистоту расы, самоотверженно выхаживает: натуралистично, страстно написано - не хуже, чем у Лимонова в “Укрощении тигра” история с котенком. Бойцы всегда сентиментальны, кто же сомневается».
Чего здесь, в этих нескольких строчках Быкова-рецензента, больше: цинизма, эпатажа или бесчеловечности? Чего в нем, в Быкове, больше: желания «высунуться», выделиться из толпы, отгородиться от «не титульной нации» и, более того, «наехать» на нее , что всегда было присуще полукровкам типа Примакова или Жириновского?
Но, возможно, мини-рецензия Быкова к роману скинхеда от литературы –всего лишь «ошибка молодости»? Увы. Многим из израильтян памятны слова Быкова на открытии Фестиваля русской книги, проходившего в рамках Международной книжной ярмарки в Иерусалиме в феврале 2007 г. Во время первого же своего выступления Дмитрий Львович высказал мнение, что идея национального государства себя исчерпала, а Израиль – историческая ошибка: «Задача соли - плавать в общем супе, а не собираться в одной солонке». И вообще, как считает Быков, «сама идея Израиля, которую часто пытаются выдать за возвращение народа на его исконную территорию, к его национальным святыням и национальному же образу жизни, представляется мне ложной, как всякое возвращение...»
Не нравится Дмитрию и национальный характер еврейского государства: «Призыв к отказу от ассимиляции – есть, в сущности, призыв к безнадежной и унылой провинциальности...» Не зря, наверное, эти и подобные высказывания Быкова и его российско-еврейских коллег Арбатовой, Кабакова, Улицкой немедленно подхватил не очень дружественный евреям сайт «Ислам.ру», сообщивший об этом «казусе Быкова» буквально следующее: «Вечером того же дня… публика шепотом спрашивала друг у друга: «А вы слышали антисемитские выступления Дмитрия Быкова сегодня на ярмарке?» Однако Быков и здесь подстелил соломку: «Разумеется, всё сказанное мною предельно субъективно, и я хорошо представляю себе реакцию классического «русского израильтянина», обретшего в Израиле новую идентичность, на эти слова.
К сожалению, такая реакция служит лучшим – и отнюдь меня не радующим – подтверждением моей правоты». «Подтверждение правоты»? «Историческая ошибка»? Коль скоро Дмитрий Львович со товарищи считает появление нашей страны на карте мира «исторической ошибкой» (кстати, так и иранский фюрер Ахмадинежад считает), я хочу несколько остудить пыл российской писательской элиты - остудить простыми и сухими цифирками наших реалий. В 2007 году экспорт Израиля составил $48.6 миллиарда. Что мы экспортировали? Машины, приборы и оборудование, программное обеспечение, обработанные алмазы, сельскохозяйственную продукцию (это из пустыни!), химикалии, текстиль, одежду. Население Израиля – семь млн. человек.Сравним эти показатели с показателями России, в которой живет 140 млн. человек (в 20 раз больше, чем в Израиле). Экспорт России в 2007 году составил $365 млрд. Из них 70% - углеводороды, остальное - древесина, сталь и оружие. Несложный подсчет показывает, что на душу населения Израиль экспортирует в 2,66 раза больше, чем Россия.
А с учетом того, что израильский экспорт - не черная жижа в бочках, а высокие технологии, то России только для того, чтобы сравняться с Израилем по этому показателю, пришлось бы экспортировать продукции «хай-тек» на сумму около триллиона в год!
Поди разберись, чья тут «историческая ошибка» - Израиля или бесспорно талантливого русского писателя и журналюги Дмитрия Львовича Быкова?
«Мне всегда нравилось, когда меня называли “журналюга”, - как-то изрек Дмитрий. - Журналюга - это тот, кого ненавидят, настоящий журналист должен вызывать ненависть и раздражение. Если после публикаций и передач остается благостное впечатление - это плохой журналист, он “не цепляет” аудиторию».
Да, своей парадоксальностью Дмитрий Быков аудиторию «цепляет». Научился. «Зацепил» израильтян речью об «исторической ошибке создания еврейского государства». «Зацепил» своим интервью одному из христианских сайтов о бережном отношении к православию. «Зацепил» своими стихами о судьбе гонимого племени иудейского, с которыми хочу сегодня познакомить читателей. И потому – никаких выводов, никаких оценок. Думайте сами, решайте сами – в чем казус Быкова и есть ли он вообще. Стихи – перед вами.
Дмитрий Быков
Послание к евреям
“В сем
христианнейшем из миров
Поэты - жиды”.
Марина Цветаева
В душном трамвае -
тряска и жар,
как в танке, В
давке, после полудня, вблизи Таганки,
В гвалте таком, что
сознание затмевалось,
Ехала пара, которая
целовалась.
Были они горбоносы,
бледны, костлявы,
Как искони бывают
Мотлы и Хавы,
Вечно гонимы,
бездомны, нищи, всемирны Семя семитское, проклятое семижды.
В разных концах
трамвая шипели хором:
“Ишь ведь жиды!
Плодятся, иудин корень!
Ишь ведь две
спирохеты - смотреть противно.
Мало их давят -
сосутся демонстративно!”
Что вы хотите в
нашей Гиперборее?
Крепче целуйтесь,
милые! Мы - евреи!
Сколько нас давят -
а все не достигли цели.
Как ни сживали со
света, а мы все целы.
Как ни топтали, как
ни тянули жилы,
Что ни творили с
нами - а мы всё живы.
Свечи горят в
семисвечном нашем шандале!
Нашему Бродскому
Нобелевскую дали!
Радуйся, радуйся,
грейся убогой лаской,
О мой народ
богоизбранный - вечный лакмус!
Празднуй, сметая в
ладонь последние крохи.
Мы - индикаторы
свинства любой эпохи.
Как наши скрипки
плачут
в тоске
предсмертной!
Каждая гадина нас
выбирает жертвой
Газа, погрома ли,
проволоки колючей Ибо мы всех беззащитней - и всех живучей!
Участь избранника -
травля, как ни печально.
174 Нам же она
предназначена изначально:
В этой стране, где
телами друг друга греем,
Быть человеком -
значит уже евреем.
А уж кому не дано -
хоть кричи,
хоть сдохни, Тот
поступает с досады в черные сотни:
Видишь, рычит,
рыгает, с ломиком ходит Хочется быть евреем, а не выходит.
Знаю, мое обращение
против правил,
Ибо известно, что я
не апостол Павел,
Но, не дождавшись
совета, - право поэта, Я - таки да! - себе позволяю это,
Ибо во дни
сокрушенья и поношенья
Нам не дано ни
надежды, ни утешенья.
Вот моя Родина -
Медной горы хозяйка.
Банда, баланда,
блядь, балалайка, лайка.
То-то до гроба
помню твою закалку,
То-то люблю тебя,
как собака палку!
Крепче целуйтесь,
ребята! Хава нагила!
Наша кругом
Отчизна. Наша могила.
Дышишь, пока
целуешь уста и руки
Саре своей, Эсфири,
Юдифи, Руфи.
Вот он, мой символ
веры, двигавшей горы,
Тоненький стебель
последней моей опоры,
Мой стебелек
прозрачный, черноволосый,
Девушка милая,
ангел мой горбоносый.