Анатолий Добрович

То ли - по гулу - переброска войск,
то ли репетиция воздушного боя.
Рокотом пронзена насквозь,
ночь не смыкается над головою.
В этом уравнении неизвестных нет.
Разве что - КОГДА, но подраться придется.
Нам не прощают военных побед.
У нас не может быть полководца.
Мертвецам нельзя появляться на свет.

Герцль, ты сдурел? Это небывалое
государство, где еврей хватает лом,
надо б учредить где-нибудь в Баварии,
чтобы громилам тамошним было поделом.
Надо взять снотворное, это стало нормою:
ночью - гром…

***

Все равно, каким он был.
Как он мылся, наедался,
с кем и как совокуплялся,
где он стриг и где он брил.

Было - нотное письмо:
из булавок создал гений
то, что держится само
в мире звукоизвлечений.

И готовясь, как полки,
от Челябинска до Кубы
напрягаются колки,
прочищают горло трубы.

КЛАССИЧЕСКИЙ БАЛЕТ

Неужели по-прежнему зло и добро
по движениям ног, по осанке различны?
Как изысканны кисть, и плечо, и бедро!
Замолчи, иудей, наслаждайся, язычник.

Мой палач, если совесть твоя нечиста,
ты топор некрасиво опустишь на плаху.
Если ж совести нет, то в ударе с размаху
воплотится сама красота.

О, гармония членов и пафос борьбы!
О, здоровье быка плюс изысканность мима!
Как я чувствовал вас, выходя в виде дыма
из майданекской либо треблинкской трубы!

СООТЕЧЕСТВЕННИК

Сидел на берегу, курил. На солнце ящерица грелась.

Снёс в море ялик и поплыл -

так захотелось.

Еврейской армии капрал. А может, капитан в отставке.
Шрам над лопаткой. Где поймал?
В дозоре? в танке?

Не разглядел его лица: сидел спиной, уплыл далёко.

Но по движениям - пацан.

Сбежал с урока.

Случайно встретить - не понять - в харчевне, в гараже ли, в лавке -

как хочется ему слинять

из нашей давки.

И пусть себе! Он в тот же миг, как прозвучит войны объява,
сорвётся защищать своих -
хоть из Макао.

***

Вот львы, вот хищные птицы,
уздой взметенные кони,
вот царственные гробницы,
вот горы костей во рвах.
Империи создаются
ради поэм и симфоний,
они-то и остаются,
когда империям - крах.

Вот вечные из орудий:
гобои, скрипки, валторны.
Коллизии, метры, рифмы.
Синекдоха. Перифраз.
Все то, что создано ими,
легко получить повторно,
тогда, как Отцы Народов
приходят только на раз…

ЗАПОВИТ


Арсению Слуцкому

Как умру, похороните
меня в Самарии,
на холме, где видишь обе
водные стихии:

бирюзовую, что копит
слезы сгустком соли,
и лазурную без края -
символ нашей воли.

В этой точке на песочке -
средоточье зноя.
Кто бы рядом ни селился -
место, нам родное.

Изрыгаются проклятья
вечными врагами.
Их учили: мы не люди -
камни под ногами.

Схороните и живите.
В этом-то и фокус:
что присутствием на свете
будим в них жестокость.

Разумейте, веря в Бога,
да хоть и не веря:
вот он, край, где человека
отделят от зверя.