Александр Воронель

Политическая реальность в эру глобализации

    В этом номере наши авторы представляют свое видение картины палестино-израильского конфликта в рациональных терминах, общепринятых в иудео-христианской, "западной" традиции.
    К.Богданович очень убедительно описывает юридический аспект этого конфликта. К сожалению, в мире нет неподкупной инстанции, готовой прислушаться к такой аргументации. В то время, как Гаагский суд судит бывшего президента Милошевича за преступления против человечности, голландское правительство оказывается виновным в гибели тысяч боснийцев.
    Конфликт, который разворачивается на наших глазах, это конфликт культур, и палестинская сторона не признает чуждые им юридические нормы. Почему, между прочим, кто угодно запросто может зайти в церковь или синагогу, но из-за несанкционированного посещения мечети "неверными" разыгрываются целые бунты? Дурного глаза они боятся, что ли? Они не признают равенства.
    Его и в самом деле нет. Для осуществления равенства нужна общая мера...
    Г.Дризлих обоснованно говорит об израильской политической элите, которая превратила палестинский вопрос в вопрос о своей власти. К сожалению, в стране пока еще не сложилась другая элита, которая охотно восприняла бы эту критику. Такая радикальная критика может быть принята на вооружение оппозицией, которая готова сменить устаревших политических лидеров.
    (Кстати, в этой статье при обсуждении вопроса о поселениях упущен тот определяющий факт, что большая часть поселений расположена на земле, законно купленной у ее владельцев до или после 1947 г., как и в упомянутом случае в Хевроне. То, что арабские правительства игнорируют очевидные права поселенцев, еще раз подчеркивает сегодняшнее бессилие юридических аргументов в спорах с арабами. Израильская пресса, как и европейская, увы, систематически умалчивает об этой стороне дела.)
    Наконец, М.Зеликман опубликовал финансово совершенно реалистический план разделения двух народов, который, одновременно, осчастливил бы подавляющее большинство палестинцев. Именно так систематически поступает германское правительство с турками. Но этот план, конечно, никак не устроит честолюбцев, которые предпочитают вести свой палестинский народ "дорогой храбрых" через кровь и бесконечные бедствия к окончательной нищете...
    В статье Э.Бормашенко в этом номере cказано: "Израиль представляет на Ближнем Востоке ценности западной культуры, но беда в том, что сама западная цивилизация вместе с чувством собственного достоинства утратила и веру в эти ценности". Действительно, способность защититься от современного вторжения варварства определяется не военными силами. Материальные силы свободного мира почти безграничны. Однако готовность западного человека следовать собственным принципам сегодня сильно ограничена. Он и сам по временам непрочь повесить серьгу в нос, раскрасить щеки и заткнуть рот оппоненту. Во всех европейских странах растет процент неонацистов...
    
    В таких условиях избиратель хочет от своего политического руководства какого-то прояснения, как говорят журналисты, "политического горизонта".
    Между тем, в речах и делах современных политиков часто поражают логические несуразности, непоследовательность, отсутствие исторической перспективы - недостаток всего того, что, казалось бы, должно составлять основу профессиональных качеств общественного деятеля. Это часто дает людям основания пренебрежительно судить о политическом руководстве и ощущать свое интеллектуальное превосходство. Возможно, оправданное.
    Однако что такое интеллект и каким образом можно применить его к реальности общественной жизни?
    По-видимому, интеллект - это умение (способность) анализировать сложную реальность, выделять существенные тенденции в хаотическом потоке событий, распутывать клубки противоречий, видеть скрытые мотивы поведения людей и организаций. Одним словом, схематизировать. То есть упрощать. Несомненно, что это хорошо для понимания действительности. Хорошо ли это для эффективного воздействия на нее ? В этом можно сомневаться.
    Мы стоим перед почти непроницаемо вязкой общественно-политической действительностью, в отношении которой любое воздействие может оказаться катастрофическим по своим последствиям. Одновременно, эта топкая трясина бесконечно податлива. Она состоит из совершенно несопоставимых, разнородных элементов, среди которых трудно угадать относительный вес каждого. Подобно тому, как при дворе китайского императора (в рассказе Борхеса) "все животные делятся на: а) принадлежащих Императору, б) набальзамированных, в) прирученных, г) нарисованных кистью, д) сказочных и ж) прочих", политическая действительность состоит из нераспознаваемых государственных интересов, случайно закрепившихся словесных штампов, военных возможностей, привычек обывателей, исторических обид, доходов компаний, повсеместных дезинформаций, амбиций должностных лиц и журналистов, случайных недоразумений, зарплаты поденщиков и профессоров, качеств программистов и еще многих, многих компонент... А еще не упомянуты бесчисленные подкупы, забастовки, посулы и угрозы, капризы кинозвезд, колебания биржи... Какой бы отдельный аспект мы ни выделили, окажется, что в единственном числе он не является решающим.
    Политическая реальность является только наполовину материальной (а наполовину виртуальной). Соподчинение элементов политической действительности не поддается строгому мышлению, потому что приходится учитывать как раз совсем не строгое мышление многомиллионных масс. Тот факт, что наш противник назвал себя "Палестиной", может оказаться более важным стратегическим ресурсом, чем сотни "катюш" Хизбаллы, потому что в Европе привыкли, что Палестина - это страна мира и святости. Bоинственный, "жестоковыйный" (см. Библию) Израиль бесцеремонно вторгается в кроткую, женственную Палестину, "нашу Святую Землю", родину Христа! Не забудем, что 70% католиков в мире не знают, что Иисус был евреем, и Римский папа не спешит их просветить.
    Пацифистский лозунг: "военным путем нельзя решить проблему" с точки зрения здравого смысла столь же правилен, как и противоположный. Но речь идет не об интеллектуальной головоломке, а о жизни и смерти. С таким же основанием можно сказать и "мирным путем нельзя решить проблему", и "экономическим путем - нельзя...", и "юридическим..." Реальная ситуация такова, что все эти пути фактически между собою увязаны и, вопреки здравому смыслу, двигаться можно только сразу по всем. При этом ни по одному из них нельзя продвинуться без материальных, моральных или логических потерь.
    Никакое юридическое, экономическое или политическое решение проблем в мире никогда и не осуществлялось без прямого или косвенного военного давления. Демократически избранный политик должен не только осуществлять это головокружительно парадоксальное движение, но еще и как-то объяснять и обосновывать эти действия одновременно своему и чужим народам. (Хорошо Арафату, который может своим говорить на одном, а чужим на другом языке. И не обязательно одно и то же!) Вот почему демократический политик запинается.
    К тому же на него работает целый коллектив, и каждый член этого коллектива может ошибаться.
    Год назад палестинская автономия могла быть сокрушена точно так же молниеносно, как сейчас. И около пятисот наших сограждан - жертв террора были бы живы. Однако реакция американской администрации тогда была бы другой и, возможно, это грозило нам катастрофическими последствиями.
    Нам неоткуда ждать поддержки и поощрения. Если бы Ариэль Шарон не повел себя вызывающе инициативно, вряд ли сейчас и американский президент вступился бы за Израиль. Но все же его реакция является также отзывом на те неуловимые дуновения в настроении масс людей, нюансы в тоне дипломатов, расхождения в экспертных оценках генералов и аналитиков, которые в своей совокупности внятны только политикам.
    Двадцать лет назад весь мир был в бешенстве, когда Израиль разбомбил атомный реактор в Ираке, на котором работали французские техники. Теперь мир должен бы поблагодарить за это Менахема Бегина, а европейские техники вряд ли еще раз захотят пытать судьбу. Он же, вопреки своей идеологии и сопротивлению многих старых товарищей, принял решение о мире с Египтом, который, худо-бедно, держится уже больше двадцати лет.
    Менахем Бегин принял оба эти решения потому, что он привык полагаться на свою интуицию больше, чем на экспертные оценки... Это очень неприятная черта для главы правительства. Но без такой самоуверенности ни один глава правительства не смог бы работать.
    
    Успешные политики обладают интуицией, которая подсказывает им момент для удачного хода, когда интеллект молчит (и, может быть, даже мешает?).
    Логически безупречные концепции наших интеллектуалов хороши, как идеологический материал для сплочения сторонников, но вряд ли могут послужить основой для принятия конкретных политических решений. Конкретные решения всегда непоследовательны и, по-видимому, только потому приемлемы.