Кто из этих недавних знакомцев войдет В твою жизнь и останется в ней? Простоватый любитель дурацких острот? Мрачноватый гранильщик камней? Лаборантка, чей взгляд загорается вдруг, Словно порох, от мысли любой? Пожилой интриган? Молодой правдоруб? Огнеглазый, поджарый плейбой? Или дева с брильянтом в кольце золотом, Что, прикрывшись романом Прево, Формирует свои представленья о том, С кем дружить и влюбляться в кого? Догорает на западе солнечный рай, На востоке сгущается мгла. Что ж, расклад как расклад. Если хочешь – играй. Если нет – отойди от стола. * * * Подмосковный городок, Деревянный диплодок, Поставщик белесых краль Заведению "Сераль". Этот край горящих изб И неистовых коней Побуждает к бегству из И забвению корней. "Ты откуда?" – спросят Фриц, Гидеон и Оноре – И узрят сквозь линзы лиц Двор и нужник во дворе. И взревет, как в страшном сне, Ткацкой фабрики гудок, Провожающий вовне Тех, кто слаб на передок. * * * С каждым днем становясь все бессильней, Как магнит, побывавший в огне, Чья-то мысль о всеобщей плавильне Вряд ли выживет в этой стране. Не стыкуются Смирна и Краков, Конотоп не контачит с Гельгью, Частота межэтнических браков Неуклонно стремится к нулю. Караимы гашиш не пиарят, Ортодоксы на баб не глядят, Европейцы селедку не жарят, Азиаты свиней не едят. Ничего-то им в жизни не надо, Кроме чванного "наша берет!", Лишь угроза кромешного ада Их порой превращает в народ. И вливаются в горние рати Те, кто кровью своей искупил Торжество отвлеченных понятий Над реальностью свежих могил. * * * В Шомроне все не слава Б-гу. Бесстрастной логике назло Арабы строят синагогу: Нашлась работа, повезло. Аллаха повод есть восславить Или Мухаммеда воспеть За невозможностью представить Евреев, строящих мечеть. * * * Брел без цели, жил без правил, Вверившись злодею. Только тем, что ТАМ оставил, Нынче и владею. Только то пьянит и гложет, Трогает и снится, Что со временем не может Видоизмениться. ИУДИТ 1. Распроклятая осада! Голод, жажда. Дело скверно. И она решает: надо Уничтожить Олоферна. Постовой, козел безрогий, У дороги в Иудею Нагло пялится на ноги, Но ведет в шатер к злодею. Вот он, в пурпур облаченный, Развалился на перинах, Мелкой сеткой защищенный От укусов комариных. Он любуется красоткой И не чувствует угрозы, А она с улыбкой кроткой Отвечает на вопросы: "Я ушла из цитадели, Где над трупами рыдают И настолько обалдели, Что кашрут не соблюдают. Там, глядишь, заместо Храма Скоро встанет идол медный. Защити меня от срама, Дай приют беглянке бедной!" – "Как не дать! Не каждый день ведь Нас, в сраженьях закосневших, Дамы дарят совпаденьем Качеств, внутренних и внешних!" 2 Меж Ассирией безбожной И Египтом твердолобым, К сожаленью, выжить можно, Лишь идя путем особым. Притворись натурой тонкой Или круглой идиоткой – И, глядишь, в глазах потомков Обернешься патриоткой, Разбазаривавшей щедро Обаяние улыбок, Компенсируя ущерб от Политических ошибок... 3 Ох, и трудное занятье После раннего отбоя Уклоняться от объятий Своенравного плейбоя. Благо, пьет за кружкой кружку, Ну, а вина здесь неслабы. Вот, готов уже подушку Приласкать заместо бабы. Кудри черные проточны, Грудь и шея габаритны. Но существеннее то, что Меч его острее бритвы. "Вот тебе за слезы вдовьи И загубленные души!" Что-то слишком мало крови Для такой огромной туши... 4 Тот же с моря ветер свежий, Шум листвы и лай шакала, Меж холмами тропы те же, По которым ты шагала С головою ассирийца, Словно с маской восковой... Как сумела исхитриться, Что дошла до нас живой?!