Этот номер начинается с отрывков из книги Нелли Гутиной.
    Если бы меня попросили назвать типичного представителя русскоязычной общины в Израиле, Нелли Гутина была бы последней, кого я бы назвал. Тем не менее она написала книгу о "русских" в Израиле, по которой - я уверен в этом - будут судить об этой общине в течение многих последующих лет. Никто иной, может быть, и не смог бы написать в такой степени с "птичьего полета". Не с высоты птичьего полета, а с такой независимой культурной позиции, словно она и не член этого общества, обреченный жить в нем, а порхающее существо, нынче здесь, - а завтра там. Но именно поэтому ее свидетельство приобретает особую ценность. Это свидетельство человека, живущего одновременно в двух мирах и извлекающего свой кайф из обоих.
    Она видит свое "изрусское" племя изнутри и в то же время глазами израильского (или западного) обывателя. Часто именно то, что израильского интеллигентного обывателя пугает и отталкивает, ее искренне восхищает. Особенно наша грубая, нескрываемая жажда жизни, порыв к самовыражению, пренебрежение к "общепринятым", то есть принятым в Европе, нормам. То есть именно то, что в либеральных израильских кругах назвали бы варварством. Но это одновременно та свежесть, безотносительность, аутентичность реакции, которой обычный израильский интеллигент уже лишился.
    Среди правил, которыми Гутина готова пренебречь, конечно, числятся и правила политической корректности, и обычные жанровые правила написания книг и статей. Ее книга полна неожиданными сведениями о модах, недоказанными политическими утверждениями, сомнительными скандальными сведениями и просто сплетнями. Эта красочная смесь создает такой яркий художественно-метафорический коктейль, который может быть назван художественной прозой и по-человечески характеризует нашу группу гораздо полнее, чем точная статистика и языковая стилистика. Даже если кто-нибудь докажет, что все эти сведения совершенно ложны, это не помешает им оказаться тем самым набором мифов, который формирует мировоззрение и жизнеотношение этой группы.
    Найдутся российские выходцы, которые будут взбешены этой характеристикой, а также те, кому она польстит, но никому не удастся ее игнорировать, и книга эта обречена на долговременное цитирование.
    Читателю должно быть интересно сравнить этот поэтически нацеленный текст с текстом Владимира Идзинского в другой части этого номера, который не менее убедительно, но с гораздо меньшим энтузиазмом, говорит о серьезных пороках нашей этнической группы.
    
    В обширной теоретической статье Александр Кустарев знакомит нас со спектром современных научных взглядов на этнические различия и связанные с ними конфликты. В этом спектре присутствуют все те взгляды, которые не разрушают европоцентрического видения мира.
    Как отмечает с понятным для теоретика оттенком сожаления автор: "До сих пор патриотизм участников гео-сообщества (или этнической группы. - Прим. А.В.) наиболее эффективно проверялся войной. Если война исключается из международной практики, то такая "лабораторная" проверка невозможна". Он сетует напрасно. Война исключилась из международной практики только в очень небольшой части мира. Так как ни одна этническая (или вероисповедная) группа за пределами Европы не мыслит своего существования без войны, к большей части мира эта теория, по-видимому, не относится. Однако, к счастью, наше общество явно относится к европейскому типу, поскольку в большей части конфликтов ищет (и часто находит) приемлемый компромисс.
    
    Как видно из статей этого номера (и особенно из статьи Михаила Юдсона), при взгляде назад картина мира заметно проясняется. Но после чтения статей Кустарева и Эдуарда Бормашенко становится не менее ясно, что при взгляде вперед она скорее усложняется и кое в чем даже доходит до полной неразборчивости.
    
    
    
    Редакция с истинной болью сообщает о смерти поэта Марлены Рахлиной, которая была для многих из нас не просто коллегой по литературному цеху, а близким, знакомым, родным человеком.