Эдуард Бормашенко

ИДЕЯ ВЕКА ИЛИ НЕДОРАЗУМЕНИЕ

ЭДИП И АДАМ

А.Воронелю

     
     Услыхав об "Эдипе", мы немедленно вспоминаем об "эдиповом комплексе", запущенном в широкое обращение Фрейдом. Мало кто читал Фрейда, но образованному человеку положено знать о том, что мальчику суждено ненавидеть отца, и эта ненависть как-то сложно замкнута на пробуждающуюся детскую сексуальность, проявляющуюся во влечении к матери. И уж совсем немногие читали Софокла. А если бы прочитали трагедию "Царь Эдип", то сильно бы удивились. Еще во младенчестве Эдипу предсказана страшная судьба - на роду ему написано стать отцеубийцей. Вопреки отчаянным усилиям обмануть рок, Эдип действительно невольно убивает собственного отца и, заняв его трон, спит с матерью. В ужасе от содеянного Эдип в отчаянии ослепляет себя. Но и убийство отца, и кровосмесительство происходят при полном неведении Эдипа. Он не знает, кого он убивает, и не знает, с кем спит. Где же тут ненависть к отцу и вожделение к матери? Так что трактовка драмы Софокла Фрейдом по меньшей мере произвольна (см. глубокое исследование Курта Хюбнера "Истина Мифа"). Талантливый литератор и фантазер, Фрейд сотворил новый миф, имеющий самое косвенное отношение к греческому источнику.
     С.С.Аверинцев в "Истолковании символики мифа об Эдипе" пытается показать нам, что видел в трагедии Софокла древний грек. На языке символов, внятном греку, инцест с матерью означал овладение сокровенным знанием. Но знание это запретно и ведет к смерти. "Расправа Эдипа над своими глазами - это его суд над своим знанием, которое проникало в запретное и не раскрывало необходимое".
     Но есть в Софокловой трагедии еще один пласт, быть может, наиболее фундаментальный. На протяжении всей трагедии Эдип неустанно допытывается правды о себе .* Он буквально вытрясает правду из прорицателя Тиресия и старого пастуха. В полном соответствии с повелением "познай самого себя" Эдип узнает ужасающую правду, и эта правда его убивает. Исчерпывающее знание о себе ведет к смерти, вот еще один пласт мифа об Эдипе. Фрейд приглашает узнать правду о себе и исцелиться, Софокл говорит иное: узнаешь о себе всю правду - умрешь.
     
     * * *
     Загадочным образом европейская культура в своих ключевых текстах раз за разом воспроизводит этот мотив: самопознание - верная дорога к смерти, познаешь себя - погибнешь. Нечеловеческое это дело - вся правда. Гамлет в неведении истинного положения вещей мог бы спокойно наслаждаться жизнью. Сообщенная ему истина и углубленное вглядывание в себя оказываются гибельны не только для Гамлета, но и для его близких, Гамлет выбирает знать и "не быть". Гетевский Фауст, изучив все доступные познанию науки, "был и остался дураком". Пакт с Мефистофелем - отчаянная попытка узнать себя и ведет она в могилу, вырытую Фаустом самому себе. Андрей Болконский говорит Пьеру: "Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла". Князь Андрей произносит это накануне Бородино, где он был смертельно ранен.
     Не годится человеку вкушать с дерева познания… Сколь ни рознятся Афины и Иерусалим, но библейский рассказ подводит к той же мысли: вкусив запретный плод - Адам узнает смерть. Перед нами ужасная дихотомия: смертному разрешено или знать - или быть. М. Бубер, Г.Марсель и Э.Фромм часто говорили о том, что человеку предстоит выбрать, чего он в самом деле хочет: иметь или быть? Нельзя одновременно копить и "быть". Но отказаться от "иметь" в пользу осмысленной, плодотворной жизни, быть может, не так уж трудно. Значительно труднее людям определенного склада отказаться от "знать".
     
     * * *
     "Для тех, для кого тайна совсем исчезает, мир должен представляться плоским, двухмерным. Самое страшное, когда в иные минуты думается, что все плоско и конечно, нет глубины и бесконечности, нет тайны. Это и есть развержение небытия".
     Н.А. Бердяев, "Самопознание"
     
     
     И библейская история, и миф об Эдипе подводят к одной мысли: для жизни - тайна важнее знания. Последние двести лет наука якобы занята расколдовыванием мира и изгнанием из него тайны. Сдается, что все меньше остается необъясненного. Так ли это? На самом деле наука раздвигает границы понятого, но непонятое-то остается (и навсегда останется) необъятным. Непознанный и непознаваемый мир продолжает простираться перед нами. Но штука в том, что ужас от непостижимости мира неотделим от жизни. Там, где пропадает этот ужас, пропадает и жизнь. Жизнь есть там, где есть непознанное.
     Двигаясь по бесконечным коридорам познанного, мы рискуем так и не добраться до двери, за которой прячется тайна. Все как будто разобрано по полочкам, все известно; чтобы узнать погоду на завтра нет необходимости смотреть на небо, надо открыть соответствующий сайт Интернета. Все предсказуемо. Врач в точности расскажет, сколько вам осталось жить при том или ином диагнозе и какова вероятность выжить при операции. Мелкая неприятность состоит в том, что наиболее предсказуемым событием нашей жизни является смерть, мы все приговорены к ней.
     В набоковском Ultima Thule герой рассказа Фальтер загадочным образом получает полное знание о мире, ему раскрыта тайна бытия. Сверхзнание Фальтера оказывается губительным для всех, кто к нему прикасается.
     А почему мы, вообще, так рвемся все узнать? Откуда этот оголтелый забег за знанием? Познавая, человек расширяет границы своего существования, ибо только знакомое, понятное существует для нас. Как это часто бывает, результат не вполне соответствует затраченным усилиям. Предельное, исчерпывающее знание отдает мертвечиной. Если вы знаете о человеке все - для вас он мертв, как говорил М.Мамардашвили: живой пошутит по-другому, напишет другую книгу. Изучив дотла какое-либо явление, мы мгновенно утрачиваем к нему интерес, оно мертво для нас.
     Великий грех современной системы образования состоит в том, что люди перестали удивляться. Я так часто бываю вынужден сказать своим студентам, что то здесь, то там в природе все понятно и, вроде, осталось лишь подретушировать вполне удовлетворительную картину мира, что до тайны мироздания мы так и не добираемся. При этом я-то прекрасно знаю, что на самом деле мы ни черта не понимаем. Последние десять лет я занимаюсь свойствами капли воды, и она продолжает ошарашивать нас сюрпризами. Самые глубокие загадки прячутся в очевидностях. Великий средневековый раввин Рамбан учил видеть великое чудо во всех проявлениях бытия, - сохраняя способность удивляться, мы сохраняем жизнь. Нынешнее затмение Б-га - затмение тайны.
     Изгоняя из мира непонятное, наука подобно Фаусту роет себе могилу. Необходимо все время помнить о том, что великая тайна, Misterium Magnum, продолжает ускользать от нас и навеки останется недоступной, с этим поражением необходимо смириться. И не только смириться: присутствие тайны просветляет уже добытое знание. Познание движимо тайной. Питирим Сорокин заметил, что эпохи высокой учености, отличавшиеся завершенным, закругленным знанием о мире, были, как правило, бесплодны. Для того чтобы понять что-либо, непременно необходимо добраться до границы познанного.
     Познание природы - моя профессия, мне знакомо очарование ясной истины, доставляемой точными науками. Все, что может быть познано - должно быть познано, и все, о чем можно говорить, - следует говорить ясно. Изумление вызывает то, что человеческий мозг, более всего напоминающий тарелку овсянки, сумел постичь столь многое. Нежелание знать - мракобесие, нежелание склонить голову перед непостижимостью мира - смерть при жизни. Выбирайте по вкусу. Сегодня тайна "отодвинута в глубину", как говорил Бердяев, за ней надо долго идти, мы многое знаем; но путешествие того стоит - это поход за жизнью.
     Однако мы до сих пор говорили о познании внешнего мира, а как насчет повеления "познай самого себя"? Понимать себя необходимо, но полное, окончательное знание о себе создает состояние, неотличимое от смерти. Обратите внимание на то, что восточные техники, сконцентрированные на созерцании собственного сознания, приводят человека в рай безжизненности. По ту сторону остаются увлечения, страсти, жизнь. Если хочешь оставаться живым - останься загадкой для самого себя, продолжай на себя надеяться и ждать от себя чудес.
     
     * * *
     Адам вкусил от древа познания и стал смертен. Первый же свободный поступок привел к смерти. Тайна свободы и тайна смерти прячутся поблизости. Бессмертная природа знает лишь закон - смертному человеку ведомы свобода и смерть. Средневековый комментатор Писания рабейну Бхайе говорил о том, что познание добра и зла и смерть пришли в мир одновременно, они сцеплены.
     Что же узнал Адам, вкусив от дерева познания? Рамбам полагал, что до грехопадения Адам различал между истиной и не-истиной. Согрешив, Адам опустился на ступень, и ему стало доступно лишь различение между добром и злом.
     
     Я позволю себе еще одно толкование библейской истории. Вкусив запретный плод, Адам постиг, что ложь и истина, добро и зло не существуют в чистом виде, а скручены в нерасплетаемый узел. Не всякая ложь - зло, и не всегда истина - добро. Я буду говорить о том, что мне ближе всего - о науке. Наука избавила человечество от эпидемий и накормила его, сняла с человека бремя рабского физического труда. В развитых странах люди стали значительно дольше жить. В начале ХХ века - наука виделась несомненным добром.
     Сегодня мы видим, что все те же успехи науки породили перенаселение и неслыханный паразитизм; противозачаточные пилюли обессмыслили любовь, и велика вероятность того, что наука все-таки погубит человечество. Развязанные ею силы находятся в чудовищном несоответствии с пещерным сознанием огромной части человечества. Как говорил М.Алданов, достоинства и недостатки науки размещаются по соседству, вроде как в газетах объявления о свадьбах, рождениях и смертях печатают на одной странице. Воистину прав булгаковский Воланд: чтобы планировать, надо иметь прогноз на сколь-нибудь приличный срок, скажем, лет на тысячу.
     В ближайшие десятилетия человечество начнет душить энергетический голод. Бездарно растратив за полвека запасы ископаемых, нам вот-вот придется столкнуться с нехваткой энергии. Предположим, найдется гениальный изобретатель, разгадает загадку управляемого термоядерного синтеза и затопит земной шар потоками дешевой энергии, Нетрудно догадаться, что при подобном развитии событий паразитизм и разложение огромной части населения достигнут такой степени, что общество уэллсовских элоев покажется суровой Спартой.
     Смерть - безусловное зло, но, допустим, нашлось "средство Макропулоса", обнаружена волшебная пилюля, и смерть - побеждена. Мне страшно и подумать о таком будущем.
     
     * * *
     Человека вечно будет преследовать тоска по райской нераздвоенности, по первозданной цельности, утраченной согрешившим Адамом. И пока живы люди, будет слышен вопль: долой сложность, назад к простой жизни, век живи - век учись, а все равно дураком помрешь. Глубочайший смысл библейской истории состоит в том, что человек обречен на свободу и познание. Познающий смертный человек в полном сознании того, что загадка мира навсегда останется нераскрытой - свободен.
     
     * * *
     И еще о науке: Бердяев, говорил, что: "математическая физика, самая совершенная из наук, дальше всего отстоит от тайн бытия, ибо тайны эти раскрываются только в человеке и через человека, в духовном опыте и духовной жизни". Я думаю, это неверно. Вдалеке от тайны бытия располагаются отчужденные результаты научной деятельности. Само же научное познание, в том числе и математическое, и физическое - личностны и движимы страстью. Безличны - отделившиеся от их творца формулы, расположившиеся на страницах ненавистных студентам учебников. Хорал Баха, растасканный на шлягеры, столь же далек от тайны бытия, как эти формулы.
     
     * * *
     Адам был наказан не за неблагонамеренный образ мысли - Адам наказан за проступок. А между тем - Адам был совершенным человеком и обладал почти беспредельным пониманием жизни. Здесь еще одна тайна. Между знанием и поступком пролегает неустранимый разрыв. Никакое знание не обязывает действовать меня тем или иным образом. Как же жить, как, набрав ложку супа, не застыть в недоумении и донести ее до рта?
     Вера с большой буквы предлагает нам решение, основанное на доверии к Б-гу. Тайна Мира останется нераскрытой, но жить-то надо, и Вера-доверие делает жизнь переносимой. Тайны Субботы, цицит и тфилин останутся тайнами, но Б-г дурного не посоветует. Истории Адама и Эдипа рассказаны о нас и для нас. Никому не избежать судьбы Адама, нам всем суждено пытаться понять мир, смириться с невозможностью понимания и умереть. Но в той же мере должно бежать участи Эдипа, по-видимому, без Веры - от этой участи не уйти.