Давид Цифринович-Таксер

     И не постояли. По самому малому исчислению безвозвратные потери в войне, названной Отечественной, бесчеловечной в отношении советского народа с обеих сторон, то есть и со стороны собственного руководства, СССР потерял 26,6 миллиона человек. Это трудно вообразимое число уменьшить уже не было никакой возможности и виртуозным жонглерам советской школы. Оно соответствует населению такой немалой страны, как довоенная Польша. А вот как выглядят безвозвратные потери во Второй мировой войне в исчислении историков (в тыс. чел. Б.И.Соколов, 1998г.):
     
     Общее количество погибших и умерших: в СССР* - 43348; в Германии - 5950; соотношение потерь - 7:1.
     В том числе гражданских лиц: в СССР - 16900; в Германии - 2000; соотношение потерь - 8:1.
     В том числе из состава вооруженных сил: 26548; 3950; 7:1.
     Из них в советско-германской войне: 26400; 2608; 10:1.
     Количество пленных**: 6306; 1950; 3:1.
     В том числе в советско-германскую войну: 6300; 950; 7:1.
     
     * Для СССР - в границах на 22 июня 1941 г., для Германии - в границах на 1 сентября 1939 г., с включением Австрии и протектората Богемии и Моравии.
     ** Для Германии - в период по 30 апреля 1945 г.

     
     Конечно, при столкновении с полностью отмобилизованной лучшей армией мира с высокой, пусть бандитской мотивацией, ожидать потери Красной армии по сталинскому обещанию "на чужой земле и малой кровью" было верхом необоснованного оптимизма. Но все же не в таком соотношении.
     А кто перед войной допускал, что немцы дойдут чуть не до Москвы? В первую мировую даже "плохонькие" царские генералы за три с лишним года войны не пустили их ни в Малую, ни в Белую Русь, а только в половину Польши. Дальше их пустили большевики в 1918 году без боя. Пусть в Первую мировую у немцев был и Западный фронт, но с ними против России воевала не маленькая Австро-Венгерская империя и Турция. При большевиках вкатили до московских пригородов, обложили Питер, и не будь Гитлер Гитлером, невесть чем бы та война кончилась.
     Но и началась она странно. Вождь наш ни до, ни после никому никогда не верил, по словам Хрущева, он как-то выразился, что и себе не всегда верит, а в непустяковом вопросе безопасности страны вдруг поверил Гитлеру. Надо же, поверил Гитлеру, к тому времени еще не обманувшему только его, поскольку тот не был приглашен на Мюнхенский сговор. Поверил вопреки тревожным сообщениям со всех сторон о концентрации войск Германии на его границах. Уже никто даже из прихлебателей не сомневался, что в ближайшее время Гитлер нападет. Тимошенко с Жуковым вошли к нему с предложением опережающего удара, а он все верил Гитлеру. Эта вера столь необъяснима, что жаждущие его обелить должны были отыскать оправдание какое-нибудь экстраординарное. И отыскали! Не то отыскали, не то выдумали некое письмо Гитлера ему от 14 мая 1941 года. Наличие этого письма, опубликованного в русской печати, подтвердил известный генерал Гареев. Текст вроде отыскан в неразобранных германских документах, захваченных американцами и хранящихся в городе Александрия штат Вирджиния, США. Письмо напечатала "Российская газета" в выпуске от 29 июня 2008 года, в нем Гитлер честью уверяет Сталина, что концентрация войск на границах СССР вызвана необходимостью сосредоточения в спокойном месте перед высадкой на Британские острова. В нем же фюрер предупреждает вождя, что возможны провокации непокорных ему генералов, недовольных войной против Англии, потому он просит Сталина быть осторожным в подавлении таких провокаций, с тем, чтоб позволить ему, фюреру, принять соответствующие меры.
     Было или не было письма, но верить фюреру на слово, пусть и писаное, не согласуется с разумом даже простого обывателя. Сталин же только во второй половине дня 22 июня, после бомбежки многих городов и прорыва границ СССР от Белого до Черного моря уразумел, что это никакие не провокации, на которые велел отвечать с осторожностью, а беспощадная война. Нет, письмо его не оправдает. Официальные инстанции по поводу письма хранят молчание. Ни тебе "да", ни тебе "нет".
     Впрочем, имеются оправдатели в ином варианте. Некий умник на одном военно-историческом форуме в пятницу, когда там допускаются возможные и невозможные исторические альтернативы, поставил следующий вопрос: "Допустим, вы товарищ Сталин и вам за полгода достоверно известно, что 22 июня немцы нападут. Ваши меры для предотвращения того, что произошло в действительности?" Последовала длинная ветка мер - ни одной кардинально предотвращающей. Так, кое-что по мелочам. Попробуйте и вы что-нибудь предложить, исходя из соотношения качества советской и германской армий, из политической обстановки внутри страны: народ, помнящий недавние репрессии, голод, колхозы, еще не знающий новых немцев, а помнящий мягкую их оккупацию "с порядком" в восемнадцатом году. Так же, исходя из внешней обстановки: осажденная Британия, еще не воюющая Америка, Япония на востоке, недавно испробовавшая Халхин-Гол и Хасан, ожидающая своего часа, Турция на юге, а на западе соседи, обиженные за отнятые области, а то и за полное поглощение. Ну, каковы ваши меры?

     Так или иначе, вопреки ожиданиям Сталина, война началась. Надо полагать, фюрер, романтик в свирепом смысле этого определения, напал на СССР не от "хорошей жизни". После блистательных побед в Европе он ощущал себя со своей лучшей в мире армией, говоря в шахматных терминах, в цейтноте. Хозяин он от Буга до Пиреней, а за Ла-Маншем - кажется, рукой подать - набирает силу после Мюнхена не склонная быть еще раз обманутой Великобритания с Соединенными Штатами за спиной, и время работает на них. Воздушные налеты не помогли, вторжение через Ла-Манш - утопия от начала.
     Вот как обстояло дело со вторжением в Англию вопреки официальной трескотне: "Четыре дня спустя (после подписания капитуляции Франции в Компьене. - Д.Ц.-Т.) военно-морские силы были проинформированы, что генштаб сухопутных сил не занимается вопросами вторжения в Англию, так как считает его невозможным" (Уильям Ширер. "Взлет и падение Третьего рейха").
Далее:
     "Предложение осуществить вторжение в Англию было абсурдным, так как для того не имелось необходимого числа судов. На все это мы смотрели как на некую игру, ибо было ясно, что вторжение неосуществимо. У меня было такое чувство, что фюрер никогда всерьез и не намеревался осуществить вторжение" (фельдмаршал Рунштедт).
     Вот вам и "сосредоточение в спокойном месте перед высадкой" по, возможно, написанному письму Сталину. Из того спокойного места у границ СССР, за тысячи километров от моря осуществить высадку на Британские острова немцы могли разве воздушными шарами. Нападение на СССР в действительно написанном письме Гитлера милому другу дуче он объяснял необходимостью лишить Англию последней надежды вступления СССР в войну на ее стороне. "Англия рассчитывает на Соединенные Штаты и СССР, - писал Гитлер. - Сокрушить Соединенные Штаты вне наших возможностей, а Россию можем и должны".
     Конечно, это был не единственный мотив. Ещё была паранойя в отношении "окончательного решения еврейского вопроса". Должен же человек великого масштаба искоренить какое-нибудь мировое зло. Отсюда совмещение: большевизм и евреи. Но Гитлер, как уже было сказано, романтик свирепого толка, в поступках был далек от точных расчетов, хотя и не лишен способности оценки сложившихся в результате обстоятельств. Как бы там ни было, война началась, и тут большевики, большие мастера создавать проблемы с тем, чтоб потом их героически решать, сумели в короткий срок перебазировать промышленность на восток. Не удалось немцам и полностью разгромить советскую армию в бегстве ее от новых границ до Москвы и Волги, хотя потери при этом только пленными у Советов были более четырех миллионов человек.

     Но войну с СССР свирепо-романтическая часть гитлеровской натуры начала без точного представления, как ее кончить. То ли дойдя до Волги, то ли до Урала. Что будет после, если даже до Урала, хватит ли сил Германии на оккупацию такой территории с тотальным покорением населения - все это выходило за пределы "Барбароссы", разработанной генералами, а не политиками. Впрочем, еще Бисмарк будто бы сказал: "Все знают, как начать войну с Россией, но никто - как ее кончить". Сталин же, бесспорно, перестраховщик за счет тех, кто под рукой (большинство съезда голосовало против - на всякий случай уничтожить весь съезд), в войне перестраховывался за счет жизни советских солдат. Вот как оценивал действия советской армии комдив вермахта, генерал Б.Цизер (Zieser, B.): "Для русских в ходе Второй мировой войны было характерным, что их успешные сражения завершались неоднозначно. Там, где иные решения могли привести к конечному результату, их решения завершались тем или иным компромиссом, что становилось уже привычным". Здесь не могу не привести приписываемую Гитлеру характеристику Сталина: "Этот человек, будучи вооруженным против невооруженного врага, не выстрелит, пока тот не уснет". Сказал ли это Гитлер, или кто иной - точная характеристика. Первый пример - Сталинград. В кампании 1942 года Гитлер решил к непосильным вермахту четырем тысячам километров фронта добавить еще около пятисот. Наступление проводилось двумя группами армий, группа "А" на Кавказ за нефтью, а может быть, даже по дороге в Индию, и группа "Б" на Сталинград в качестве прикрытия с севера тех "нефтяников", с рассечением главной волжской артерии. Группа "А" в составе 1-й танковой и 17-й полевой армий застряла в районе Новороссийска, не дойдя до каспийской нефти пары сотен километров, до Индии пары тысяч, а 6-я армия генерала Паулюса вела изнурительные бои в Сталинграде. Вытянутые фланги ее защищали слабые румынские и итальянские войска. Для того чтобы воспользоваться создавшимся положением, не нужно было быть Александром Македонским или Наполеоном. "Теперь у русских было два варианта действий, - пишет Цизер. - Они могли предоставить возможность значительной части своих войск, окруживших Сталинград с севера и востока, завершить уничтожение 6-й армии, что позволило бы им использовать нарастающие силы для наступления на других участках фронта. Или же они могли применить более смелый классический способ сдерживания 6-й армии совсем небольшими силами и задействовать высвободившиеся войска для наступления западнее Дона через уже разбитые и небоеспособные итальянские и румынские части. Отбросить их к юго-западу, занять переправы через Дон и таким образом отрезать на Кавказе войска группы "А". Бесспорный военный авторитет фельдмаршал фон Манштейн считает, что такое решение русских, исходя из их наличных сил и сложившегося положения, неминуемо привело бы к окончанию войны. "Русские оказались ближе нас к незащищенному Ростову и имели для его взятия средства". 6-я армия из окружения никуда не могла деться. Даже когда войска спасения во главе с тем же фон Манштейном подошли к Сталинграду на пятьдесят километров, она не могла вырваться им навстречу. Во-первых, оставлять Сталинград категорически запретил Гитлер, во-вторых, горючего для техники у нее было только на тридцать километров хода, боеприпасов и продовольствия и на это не было, а по воздуху авиация Геринга не доставляла и десятой доли потребности в обеспечении. Так что сражаться какое-то время она могла только в укрытиях города, потому Паулюс не нарушил приказ Гитлера, вопреки советчикам из генштаба попробовать прорваться. В чистой степи без горючего для техники, боеприпасов и продовольствия его войска были бы немедленно уничтожены. Поскольку Советы удовлетворялись куском, который составляла окруженная группировка в Сталинграде, тот же фон Манштейн успел убедить Гитлера в необходимости вывести войска группы "А" с Кавказа. Это позволило немцам в боях весны 1943 года, в качестве некоторого реванша за Сталинград, окружить и разгромить советские войска, взять большое количество пленных и повторно занять Харьков. На том они спели свою лебединую песню в смысле утраты инициативы до конца войны.

     Кто-то приводит слова Сталина, будто в каких-то обстоятельствах он выразился, мол, не надо жалеть живую силу, живая сила в одном месте страны убывает, в другом прибывает. В заботе о своем имени в истории он это ни в какие труды не вписал, но дела его и его подручных те слова подтверждают полностью. Вот ответ Жукова на вопрос Эйзенхауэра в Потсдаме, как Красная армия в наступлениях преодолевала глубоко минированные позиции противника. Жуков объяснил: "вперед пускаем пехоту, чтоб подорвать противопехотные мины, следом саперы очищают площадь от противотанковых мин". Вам нравится метод? В России не было правителя, который нанес бы столь невообразимый урон населению, как Сталин. Во время Второй мировой войны особенно.
     Ладно. Обоснования по Сталинграду приведены по высказываниям врагов, всяких Манштейнов. Может быть, они это по злобе? Ежели взглянуть на карту с отмеченным расположением войск на то время, трудно тех врагов опровергнуть. Можно сказать - невозможно. Автор сих строк задавал по этому поводу вопросы нынешним военным специалистам на "Правильном военно-историческом форуме ВИФ2ne" - отмалчиваются. Правда, один ответил. Мол, чего же ты хочешь? Обжегшись на молоке в 41-м, дули на воду. В какие жертвы обошлось это дутье, никто не считал. И как долго дули?
     А всю войну... Ниже приводятся факты по своим, на своих и обижаться. Бесспорный герой войны командарм генерал Чуйков. Это его 8-я гвардейская армия, тогда еще не будучи гвардейской, стояла насмерть в Сталинграде. Его же армия форсировала Одер и брала Берлин в составе 1-го Белорусского фронта. Дивизия армии Чуйкова под командованием генерала Шатилова в Берлине брала рейхстаг. Нужно сказать, что вермахт после операции "Багратион" на центральном участке советско-германского фронта против 1-го Белорусского фронта Жукова, 2-го Белорусского фронта Рокоссовского и 1-го Украинского фронта Конева уже не имел возможности заполнить образовавшуюся огромную дыру своими войсками. За месяц боев в операции "Багратион" основа вооруженных сил Германии была практически уничтожена. Из 97 дивизий и 13 бригад, противостоящих этим фронтам, 17 дивизий и 3 бригады были уничтожены полностью. Более 50 дивизий потеряли до трех четвертей личного состава. Тяжелое вооружение практически ими было утрачено полностью, а что осталось, было без горючего. Остатки германских сил на севере и юге советские армии отрезали. В феврале 1945 года советская армия вкатила к Одеру и форсировала его в районе Кюстрина, образовав два плацдарма на западном берегу с расстоянием в шесть десятков километров до Берлина - двухдневный к нему переход. Вот что пишет по этому поводу генерал Шатилов, командир дивизии, бравшей рейхстаг: "…честно говоря, я даже удивился, когда одна за другой лодки начали причаливать к месту высадки. Бойцы выскакивали на береговую кромку заученно, как на учениях. Вопреки нашим ожиданиям, немцы оказывали слабое сопротивление. Вероятно, у них было мало пехоты и танков". Когда пришло время мемуаров, маршал Чуйков написал, что мог взять Берлин в том же феврале, если бы Ставка (читай - товарищ Сталин) не потребовала остановиться. Нужно отметить, что и командующий фронтом Жуков правильно оценивал обстановку, для чего опять же не нужно было быть великим полководцем. До приказа Ставки он спустил вверенным войскам директиву.
     "Директива войскам 1-го Белорусского фронта от 4 февраля 1945 года
     1. Противник перед фронтом 1БФ каких-либо контрударных группировок пока не имеет. Противник не имеет и сплошного фронта.
     2. Задача войск фронта - в ближайшие 6 дней активными действиями закрепить достигнутый успех, подтянуть все отставшее, пополнить запасы до 2-х заправок горючим, до 2-х боевых комплектов и стремительным броском 15-16 февраля 1945 года взять Берлин.
     Подписи: Г.К.Жуков, К.Ф.Телегин. М.С.Малинин"
     Эта директива была вызвана не только создавшимся положением, отчасти благодаря приказам Гитлера, запретившего всякое отступление, в результате и то, что еще оставалось, не могло быть сосредоточено на защиту Берлина, но и в исполнение директивы генштаба. Вот что пишет в своих мемуарах начальник генштаба генерал Штеменко ("Генштаб в годы войны"): "Планирование заключительного этапа войны на советско-германском фронте началось еще в ходе летне-осенней кампании 1944 года. Генштаб еще тогда планировал операцию по овладению Берлином. Предполагалось, что того можно добиться в течение 45 дней наступательных действий на глубину 600-700 километров двумя последовательными ударами без оперативной паузы. На 1-й этап, как указано на схеме, отводилось 15 дней - войска выходят на рубеж Мариенбург, Бромберг, Познань, Бреслау. На 2-й этап отводилось 30 дней - войска должны выйти на реку Эльбу, овладев Берлином. Эти операции обеспечивались большим превосходством сил и боевой техники над противником. В составе только 2-го и 1-го Украинских фронтов было сосредоточено более 2-х миллионов человек, 35 тысяч орудий, 6,5 тысяч танков и около 4,8 тысяч боевых самолетов. Против 3-х фронтов на реках Нарев и Висла противник имел в 1-м эшелоне 4 армии: 2-ю, 9-ю, 17-ю полевые и 4-ю танковую". Эти армии были у немцев к началу операции "Багратион". После Вислы к Одеру смогли подойти только остатки перечисленных армий.

     Таким образом, в начале февраля 1945 года советские войска были на расстоянии двухдневного броска до Берлина, при том, что противник не имел контрударных группировок и сплошного фронта. В это время последовал приказ Ставки остановиться на достигнутых рубежах, то есть на Одере.
     Скажу, что тогда я служил в роте "Швак" на охране Штаба управления артиллерией 1БФ и где-то около середины февраля в штабе артиллерии 1БФ получал командировочные документы на вылет в Москву сопровождающим полковника из оперативного отдела штаба. Получилось, что при мне в комнату адъютанта, где был генерал, командующий артиллерией фронта, влетел генерал - начальник его штаба с сообщением о приказе на остановку. Вертя в руках бумажку, командующий растерянно присел на подставленный стул, сказал "такого не может быть" и смачно выругался. Слух немедленно разнесся по отделам, удивлению не было границ. Тогда в штабе никто не мог понять причину отмены директивы командующего фронтом. Впоследствии выяснилось, что за два месяца стояния на Одере, до 16 апреля 1945 года, назначенный Гитлером командующий обороной Берлина Геббельс успел сформировать в воинские подразделения 32 тысячи берлинских полицейских, перебросить по воздуху 600 курсантов военного училища из Котбуса. Это те, которые вместе с эсэсовскими добровольцами, в основном французами батальона "Шарлемань", до последнего дрались в рейхстаге. Кроме того, Геббельс выпустил из тюрьмы и вооружил какое-то число уголовников, собрал и сформировал в 69 батальонов мальчишек из гитлерюгенда. Эти мальчишки, вооруженные в основном одним фауст-патроном из развалин и окон домов пригородов Берлина набили кучи советских танков, прежде чем звали на помощь своих "мути", размазывая сопли со слезами по щекам. За два месяца стояния на Одере Геббельс успел сделать немало, включая организацию в Берлине команд SS, которые развесили на фонарных столбах отысканных ими мужчин, независимо от возраста и состояния здоровья, не откликнувшихся на призыв встать на оборону Берлина. В эти же два месяца стояния на Одере была организована оборона на Зееловских высотах, на полтора дня задержавшая войска 1БФ, где положили тысячи советских солдат в штурмах в лоб ДОТов, закопанных танков, других укреплений, препятствующих проезду напрямую к Берлину. На обходы времени не было, не дай Бог, фронт Жукова отстанет от фронта Конева в соревновании, устроенном Сталиным, кто первый войдёт в Берлин. Свидетельствую: специально назначенные старшие офицеры в штабах родов войск 1БФ собирали сведения ежечасного продвижения войск фронта Конева к Берлину и в Берлине, имея приказ немедленно передавать их непосредственно Жукову, где бы он ни находился.

     Конечно, никакие мероприятия уже не могли спасти Третий рейх в сжимающихся тисках между советским и Западным фронтом, но апофеоз Второй мировой войны в Европе, Берлинская операция, в результате двухмесячного стояния на Одере обошлась советскому народу в 361367 трупов. Старшие офицеры штаба 1БФ считали, что приказ Ставки, то есть Сталина, о задержке на Одере имел целью приурочить победу в Берлине к празднованию Первомая. О том же намекает генерал Чуйков в своих воспоминаниях. Говорили также, что причиной было стремление Сталина к устройству соревнования между Жуковым и Коневым, для чего нужно было дать войскам 1-го Украинского фронта подтянуться к исходным позициям. Даже имея в виду известную склонность Сталина к интригам, не хочется верить, что такие причины могли быть разменяны на жизнь тысяч солдат, но все другие оправдания задержки на Одере не состоятельны.
     Было время, когда Сталин опасался, что союзники опередят советские войска со взятием Берлина, они тоже были не далеко. Однако в инициированных Сталиным переговорах с Эйзенхауэром тот заверил, что взятие Берлина не входит в интересы американских войск. В самом начале 1945-го года представлялось вполне возможным, что немцы, открыв западный фронт, перебросят свои части против Советов. За то была большая часть германских генералов, но не Гитлер. Гитлеру было все равно, кто его повесит. Только в двадцатых числах апреля он согласился на поездку начальника генштаба Кейтеля на Западный фронт с целью разворота 12-й армии Венка на 180 градусов, чтоб заполнить практическую пустоту в Берлине. Но было поздно, 25 апреля советские войска Берлин окружили, Венк ткнулся в них перед Потсдамом и предпочел повернуть обратно, чтоб сдаться американцам. Позднее Эйзенхауэр так объяснял свое решение в отношении Берлина: "Зачем рисковать жизнью наших солдат за то, что и без того отойдет нам по договору?" С такими решениями американцы и потеряли за войну не миллионы, а 407,3 тысяч человек. Представляется, что товарищ Сталин не отказался бы и от взятия японского острова Хонсю с Токио, будь ему такое предложение, и не пожалел бы для того еще миллион солдат. Токио ведь тогда еще никто не брал, а взятие Берлина было подпорчено, русские его уже не единожды брали. В общем, Россия должна быть благодарна американцам, построившим атомную бомбу, благодаря чему в услугах Сталина не возникло необходимости.
     
     Справка Верховного командования германской армии о безвозвратных потерях в сухопутных войсках за период с 1 сентября 1939-го по 1 мая 1945 года (№ 5815/45 от 10 мая 1945 года):
     
     Общие потери за указанное время: а) погибшие - 2 млн. 7 тыс. чел.; б) пропавшие без вести - 2 млн. 610 тыс. чел.
     Из них военнопленных - около 270 тыс. чел.
     Общие потери - около 4 млн. 617 тыс. чел. Из них офицеров - около 126 тыс. чел.
     Действительный состав действующей сухопутной армии на 1 мая 1945 г. - около 3 млн. чел.
     Подпись - генерал-полковник Йодль.
     Верно: начальник следственной части штаба Первого Белорусского фронта подполковник Савицкий.
     (Из рассекреченных материалов 1БФ)