ОТ РЕДАКТОРА

     
     
     
     
     Что бы ни считать реальностью - документально выверенную историю современного немецкого терроризма в повести Н.Воронель, легендарное благородство яффских жуликов в рассказах М.Тальми, придурочно-богемную жизнь художников Тель-Авива в рассказе И.Кутузова или добродетельную жизнь хасидов Бердичева в представлении Якова Шехтера, - глокая куздра неизменно и повсеместно норовит штеко бодлануть бокра и этот общий закон природы доминирует над всей и всяческой реальностью, равно материальной и виртуальной.
     Современный финансовый кризис произошел, по-видимому, от перенасыщения рынка виртуальными продуктами, несущими большие экономические ожидания, но еще не достигшими материального воплощения. Рыночная среда, благодаря современным средствам связи, реагирует на любое новшество гораздо быстрее, чем материальное производство, которое требует времени и квалифицированного труда. Авторы новых проектов, естественно, расхваливая свой товар, стремятся преуменьшить возможные трудности на пути превращения их проектов в готовые продукты в будущем циркулировании. Развитая финансовая структура, столь же естественно стремясь опередить события и выиграть торговое первенство, часто готова на риск, бросая большие средства в перспективные проекты, сроки завершения которых, однако, выясняются лишь по мере осуществления. Это перспективное вложение средств вызывает всеобщий энтузиазм на рынке. Соответствующие проекты бурно растут в цене и многократно перепродаются. Люди делают громадные деньги на проектах, еще не содержащих никакой материальной ценности.
     Однако когда выясняется, что какой-то из проектов слишком долгосрочен, опытные биржевики из осторожности предпочитают от него избавиться. Это может насторожить, а затем и вызвать волну паники среди остальных. Биржевики - не инженеры. Они судят о проекте, не вникая в содержание, и оценивают только его котировку на рынке бумаг. Многие могут захотеть освободиться, на всякий случай, от любых неосуществленных проектов. Паника затем развивается по законам больших масс, и события становятся непредсказуемы, как при долгосрочном прогнозе погоды. Проекты теряют всякую цену и техника перестает прогрессировать.
     Сегодняшний финансовый кризис свидетельствует, что и в мире виртуальных объектов вечный двигатель, который работал бы без значительных напрасных потерь, оказывается, невозможен, вопреки всякой глобализации. Ведь виртуальный мир в конечном счете отражает мир человеческих страстей, и эти страсти фундаментально несовместимы, так что страсти одних создают препятствия для реализации страстей других. Когда накапливается объем таких потерь, сравнимый с заметной долей валового продукта, начинается кризис. Наступает застой и безработица, которые возвращают мир к его исходному, более приземленному состоянию, без далеко идущих претензий вроде глобальных сетей и молекулярных двигателей. Кризис не кончится, пока не рассосется пробка конфликтующих интересов и несовместимых стремлений в соответствующих технологических и политических рамках. Внешние государственные или международные ограничения могут смягчить или замедлить кризисный цикл, но они не могут устранить причин, которые коренятся в природе вещей.
     Неравномерное циклическое развитие находится в соответствии с общей тенденцией современного человека к долгосрочному планированию. Если первобытный дикарь выходил на охоту, побуждаемый только голодом, успех или провал его инициативы выяснялся еще до следующего приема пищи. Но, когда речь зайдет об обеспечении на год вперед, уже возникнет разница между проектами охотника и скотовода (тем более земледельца), и каждый проект несет свои выгоды и свои риски. Тут уже открываются широкие возможности экономических бумов и кризисов (включая, конечно, войны, ограбления, аферы и спекуляции). Когда в народе выделяется элита, способная планировать образ жизни на целые поколения, дело доходит до возникновения государств.
     Сон фараона Египетского в ТАНАХе о семи тучных и семи тощих коровах отражает наличие кризисов еще на заре истории. Иосиф, порекомендовавший фараону собрать на складах валютные резервы, нашел частичный выход из положения, который и теперь используется во всех странах. Но полностью овладеть всеми факторами, определяющими "урожай" (то есть плодотворность экономики), никакому, даже глобальному фараону, не удастся.
     Кризисы просто выражают идею фундаментального несовершенства любого реального порядка в природе. Сегодняшний кризис свидетельствует, что и в мире виртуальных объектов также невозможен вечный двигатель, который сможет работать без напрасных потерь.
     Нужно сказать, что вся демократическая система управления обществом в последнее время испытывает те же трудности. Любой стоющий политический проект требует большего времени, чем одна каденция и связан с потерями среди какой-то части населения. Все демократические кандидаты, выдвигавшие в прошлом свои проекты и не завоевавшие шумного, общепризнанного успеха (а успех в демократическом обществе никогда не бывает общепризнан), не вызывают доверия избирателя. Избиратель еще менее устойчив в своих предпочтениях (и еще менее компетентен), чем биржевой маклер. Он хочет либо нового вдохновляющего проекта немедленного действия, либо реального товара… (Вот почему у нас в Израиле так популярны бывшие генералы. В конце концов их военные победы - это реальный товар.) Демократические кандидаты вздувают цены своих проектов, соревнуясь друг с другом, но, не желая прослыть безответственными прожектерами, не выходят за мелочные рамки, в пределах которых успех можно получить в первом тайме. Журналисты клеймят их за мелочность и "отсутствие настоящего лидерства". "Настоящее лидерство" присуще только деспотизму. Но и абсолютный деспотизм, как мы хорошо знаем, не принесет обществу желаемой эффективности.