Виктор Голков

    
    Атака писателя Д. Быкова на Зеэва Жаботинского, а попутно на все Государство Израиль в целом, никого удивить не может. Еще во время достопамятного визита на Святую землю в прошлом году в компании с Марией Арбатовой и некоторыми другими московскими литераторами он высказался в том смысле, что Израиль - страна второго сорта, по меньшей мере в культурном отношении. Что ж, на каждый роток не накинешь платок... Но это, как видно, было только затравкой. Нынче последовало продолжение, выполненное гораздо более развернуто. Объектом послужил З. Жаботинский, чьи литературные достоинства Быков подвергает уничтожающей резекции. Думаю, в этом пункте не имеет смысла спорить с писателем, поскольку заслуги Жаботинского как переводчика и публициста общеизвестны и признаны, хотя, возможно, он и не был литератором того же ранга, что Бабель или Мандельштам.
    Впрочем, значение Зеэва Жаботинского в современной истории Израиля и еврейского народа далеко не исчерпывается его литературным творчеством. Думаю, Д. Быкову известно, что это создатель Еврейского легиона, один из тех, благодаря кому, собственно, и возникло еврейское государство. Влияние политических идей Жаботинского на современную израильскую жизнь актуально и сегодня, его мысли совершенно не утратили своей жгучей точности и жизненной силы. Вероятно, именно по этой причине Д. Быков избрал мишенью историческую личность такого масштаба - ведь чтобы обвинить в несостоятельности целое государство, необходимо подвергнуть обструкции самого яркого его представителя.
    И тут возникает ряд отнюдь не риторических вопросов, обычно задаваемых в подобном случае. Кто такой сам Дмитрий Быков? Зачем ему понадобились нападки на идею возвращения в Израиль? Для чего становиться в позицию яростного поборника ассимиляции? Короче, какова цель?
    На мой взгляд, ответы на эти вопросы связаны с изменением политического климата в России, возможно, с некоторыми переменами в отношении к Израилю, словом, с чем-то в этом роде. Сомнительно, чтобы человек вроде Быкова, в чьих жилах струится не полностью русская кровь, стал бы распространяться в том же духе, скажем, лет десять-пятнадцать назад. Нет, дыма без огня не бывает!
    К числу возможных причин я отнес бы также общее сближение московских правых (то есть "западников") с европейскими "левыми", чей антиизраэлизм временами подозрительно отдает антисемитизмом, хотя, как и Быков, они всеми правдами и неправдами открещиваются от последнего. Но ведь и приснопамятный Антисионистский комитет советской общественности в советское время целиком состоял из евреев и, следовательно, был как бы свободен от подозрений, могущих возникнуть по его поводу. Вообще любопытно, что нападение Быкова на Израиль осуществляется с другого фланга, противоположного тому, кто до последнего времени обладал монополией на охаивание еврейского государства. Почвенники из "Молодой гвардии" и "Нашего современника" нынче уступили место космополитам с примесью еврейских кровей, какие в среде московской богемы, похоже, превращаются в реальную силу. Вероятно, это может рассматриваться и как экивок "почвенникам" - мы, мол, патриоты почище вашего!
    Как бы там ни было, а высокомерные сентенции Д. Быкова о местечковом уровне израильской культуры трудно расценивать как нечто авторитетное - читать на иврите в подлиннике он, скорее всего, еще не научился. Ассимиляция, на которую он так уповает, тоже исключительно спорный пункт: слишком уж полновесно пришлось евреям расплачиваться именно в ХХ веке за слепоту, с которой пытались они двигаться по этому пути, что подтверждается опытом не только Германии, но в какой-то степени и России. Всегда и всюду, полагаясь на других, мы, к несчастью, бываем отвергнуты и исторгнуты, и при этом не имеет особого значения, какой в тебе процент еврейской крови - сто или только пятьдесят! Конечной целью "ассимиляции", как следует из смысла этого слова, должно стать исчезновение того самого народа, "подвигом" которого в рассеянии Дм. Быков как бы восхищается. Если даже оставить на его совести, мягко говоря, спорное утверждение о возвышенной культуротворческой миссии галутного еврейства, все же трудно не заметить очевидного противоречия, содержащегося в призыве "ассимилироваться", отказавшись от бытия в качестве самостоятельного национального организма, и при этом, оставаясь изгоями, совершать "подвиги" во славу мировой культуры, постепенно превращаясь в какой-нибудь другой, но конечно, уже не еврейский, народ.
    И, наконец, об израильских "правых" и их "отвратительной державной" риторике. Дмитрий Быков, человек страшно далекий от израильской действительности, мог бы хоть в этом случае придержать свой длинный язык - ведь не его самого и не близких ему людей взрывали в автобусах и расстреливали на остановках, по-видимому, глубоко симпатичные ему палестинские арабы. Если и прозвучала в данном случае риторика, то прозвучала она из его уст. И потянуло от нее запашком, для которого не подберешь более точного определения, чем кощунство.
    Под занавес хотелось бы выразить надежду, что сказанное мною выше не должно послужить лишним доводом в пользу правоты Д. Быкова и занятой им позиции, которую так и тянет обозвать "ассимиляторской". И хоть обозначить явление еще не означает повлиять на него, все же диагноз болезни ни в какие времена не считался априорно лишенной малейшего шанса бессмыслицей.