* * * Сползает вниз трава с откоса, Свалялся клочьями бурьян. Вдавили в землю грязь колеса - Скрещенье двух борозд, двух ран. Возможно, след свой оставляет Мое дыхание, мой взгляд, И мысль, которая петляет, Стремясь куда-то наугад. Ведь есть мучительное чудо В любом ничтожном пустяке, И я тоску свою избуду С дырой, просверленной в виске. И с новой легкостью нездешней В цветущем яростно саду Под белой ласковой черешней В обнимку с женщиной пройду. * * * Обступила времени трясина, Хлюпая, ворочаясь, хрипя. И судьба аккордом клавесина Заскользила вдоль самой себя. Пасмурная, древняя морока, Сочинившись в утреннем бреду, Складно врешь про то, как одиноко И свинцово по земле иду. И в канун какого-то сегодня Созидаю крылья, как Дедал, Чтоб из этой жизни преисподней Упорхнуть бы я не опоздал. * * * Когда дела идут к закату, Суть перемены налицо. Ты в отраженье мутноватом Не узнаешь свое лицо. И в поисках таблетки шаришь Рукой по гладкому столу. И кажешься себе, товарищ, Ушедшим с головой во мглу. Но не разыгрываешь драму, Когда пускаешься в круиз, Скользя в чернеющую яму По лестнице, ведущей вниз. * * * Если ты, забытый Богом, Здесь - на стыке двух веков, Сам забыл уже о многом, Это жизнь без дураков. В тишине дымок табачный Голубые кольца вьет. Тихий переулок дачный Сниться не перестает. Жизнь, тебе приемом старым Боль к трюизму не свести. И коньячным перегаром Пахнет - Господи прости. * * * Умолкла музыка, дрожат кусты раздеты. Дымок таинственный последней сигареты Растаял в воздухе и хочется вздохнуть Об обстоятельствах, которых не вернуть. О том, что жизнь прошла - пустяк, несчастный случай, И лист ноябрьский колотится в падучей. В той старой улочке, нет, в переулке том, Где только домики, просевшие гуртом. В пространстве, намертво прикованном к предметам, Где под акацией прохладно было летом. Году в каком-нибудь, а впрочем, ни в каком, Лишь отсвет розовый над ржавым косяком. * * * Мы живем в невозможное время - В роковой исторический час Дико взвоет безумное племя, И посыпятся бомбы на нас. Натурально, ведь мир - передышка Между войнами. Пули визжат. И застыла душа, как ледышка, Только тонкие губы дрожат. * * * Неизвестный Кишинев, Странные, чужие взгляды. Он воскрес из мертвецов И восстал после распада. Ни знакомых, ни родни, Ни товарищей по школе. Только тополи одни Светятся в своем раздолье. И до глупости близка Та же ржавая калитка. И скребется у виска Счастье - слабая попытка.