Нелли Гутина

    Из этих записок можно узнать много пикантного из жизни известных людей прошлого столетия, но меня в этой книге заинтересовало нечто другое...
    
    

Виртуальная история?

    
    Только представьте: израильский премьер еще недавно не мог добиться не только официального приглашения в Вашингтон, но даже и неофициальной встречи с американским президентом. Когда во время визита немецкого канцлера в США удалось протащить на встречу израильского премьера, это считалось дипломатическим прорывом... Нет, это не виртуальная история, а реальная политическая ситуация в период между пятидесятыми и концом шестидесятых. В те далекие времена Израиль воевал французским оружием и тщательно скрывал планируемые военные операции от США.
    Невероятно, но факт: в Штатах так разозлились из-за похищения Эйхмана (!), что намеревались голосовать против Израиля в Совете Безопасности. И ведь это были времена, когда Израиль еще никого не оккупировал, а всего лишь обнаружил нацистского убийцу, укрываемого от справедливого суда!
    Читая записки ветерана израильской дипломатии Шимшона Арада, диву даешься - в каких условиях работали в те времена аккредитованные в США дипломаты. Тогда еврейское лобби было маловлиятельным в республиканской партии, верхушка которой относилась к нему с нескрываемой враждебностью, о чем и свидетельствуют приведенные в книге высказывания Никсона. Ни о какой координации политических усилий Израиля с США не было и речи, не говоря уж о стратегическом союзе. Синайская кампания планировалась настолько втайне от американцев, что ни один израильский дипломат в Вашинтоне и Нью-Йорке, включая посла Абу Эвена, не знал о начале операции - они узнают о ней из прессы. Однако это не помешало Эвену уже через несколько часов выступить с блистательной речью по американскому ТВ, в которой он обосновал правоту действий своего правительства. Это были годы, когда американское давление на Израиль было агрессивным и грубым.
    В этих трудных обстоятельствах израильские дипломаты все же добивались неплохих результатов. Чем это объяснить? Как, например, тот же Арад сумел предотвратить уже почти неминуемое голосование США в Совете Безопасности против Израиля по делу Эйхмана? Почему даже во времена почти не скрывавшего своего антисемитизма президента Никсона израильская сторона добилась поддержки Соединенных Штатов во время Войны Судного дня?
    
    

Лучшая команда?

    
    На одной из конференций, посвященной американо-израильским отношениям, докладчик приводил пример отношений между Финляндией и СССР. Дипломаты не раз спрашивали своих финских коллег - как этой маленькой стране удавалось поддерживать такие хорошие отношения с таким большим и агрессивным соседом как СССР? Финны делились своим "секретом": финско-советскими отношениями занималась самая лучшая дипломатическая команда, которую мог выставить финский МИД. Не исключено, что во время правления Бен-Гуриона Израиль выставлял свою самую лучшую дипломатическую команду.
    С тех пор много воды утекло. Израиль превратился в признанного стратегического партнера США. Республиканская партия, которая раньше не баловала Израиль, приняла на вооружение доктрину неоконсерваторов, в которой Израилю отведено центральное место. Сегодня произраильское лобби охватывает значительный процент электората республиканской партии. Христианское евангелистское движение укрепилось политически и демографически и превратилось в главную ось поддержки Израиля. Израильские и американские политики работают в тесном сотрудничестве.
    И при таких благоприятных обстоятельствах и дружественной администрации израильская дипломатия не в состоянии решить даже такую относительно несложную проблему, как освобождение из тюрьмы одного, далеко не самого опасного на свете шпиона Полларда. Она также оказалась не в состоянии предотвратить пропагандистскую катастрофу, в результате которой иранский президент превратился в медийную звезду, а каждый университет в мире теперь знает, кого надо пригласить, чтобы прославиться на весь мир.
    Дипломатия неспособна - или, быть может, перед ней не ставили таких задач? Возможно, оба ответа правильны. Не означает ли это, что Израиль выставляет на дипломатическом, поле отнюдь не лучшую свою команду?
    
    

Дипломаты-подрядчики

    
    Сегодня по-настоящему важные дипломатические поручения не возлагаются на профессиональных дипломатов типа Абы Эвена или Шимшона Арада. План размежевания продвинул в Америке практикующий адвокат в рамках ограниченного во времени проекта, не оставляя своего основного занятия. В ООН, на посту, который когда-то занимали личности типа Абы Эвена и Биби Нетаниягу, Израиль представляет специалист по легкой промышленности. Что поделаешь, нет у нас сейчас дипломатов такого класса, как Аба Эвен! В Москву, Париж и Лондон глава правительства вынужден лететь в срочном порядке и лично вести переговоры по поводу иранской проблемы. О результативности этих переговоров мы можем судить только со слов самого премьера, который остался ими доволен, в отличие от политических комментаторов, которые сочли их провальными. Мы не знаем, кому верить, но в любом случае спорадический всплеск дипломатической активности говорит о крайней запущенности ситуации, которую бывший директор МИДа Эйтан Бенцур назвал "дипломатическим провалом".
    В таких обстоятельствах метод "подряда" или ограниченного во времени дипломатического проекта выглядит эффективным: недипломат Вайсгласс добился прекрасных результатов в проекте размежевания. Такой подход предполагает задачу типа "обслуживания клиента", причем клиентом выступает глава государства на данный момент. Приходит к власти другой "клиент" с другой трактовкой национальных приоритетов, и перед ним ставятся другие задачи, а к их выполнению привлекается другой подрядчик.
    Можно, конечно, надеяться на то, что за кулисами происходят "тайные процессы" и что "все под контролем". Но хотя дипломатический процесс может быть дискретным, его результаты должны быть ощутимыми. Иными словами, тайная деятельность должна приводить к видимым результатам. Причем слово "видимым" в его фигуральным смысле является здесь ключевым. В наш век медийной дипломатии, то, что внедряется в массовое сознание посредством "видимости" на экране ТВ, и является результатом.
    
    

Как это делалось когда-то

    
    Из записок Арада вырисовывается картина управления дипломатическими процессами в период Голды Меир. Это управление было весьма централизованным. Например, когда автор получил от Шимона Переса предложение возглавить мозговой трест, Голда реагировала на это отправкой автора в дипломатическую ссылку в Мексику. Она, конечно, умела ставить перед дипломатами задачи, хотя в контексте внешней политики некоторые из этих задач выглядят мелкими. Вот, например, автор записок - и читатель - недоумевают: зачем Голда Меир поставила перед Арадом задачу лоббировать выдвижение Эли Визеля на Нобелевскую премию? Было ли это действительно важно?
    Шимшон Арад дает по большому счету положительные оценку роли Голды Меир, хотя русскоязычный читатель книги вправе был ожидать от профессионального дипломата объяснения, почему Голда Меир провалила свою дипломатическую миссию в Советском Союзе сразу после создания государства. Многим из наших читателей совершенно непонятно, какие функции она там выполняла: если дипломатические, то зачем было заниматься воспитанием национального сознания советских евреев, а если сохнутовские, в смысле иммиграции, то где было дипломатическое прикрытие? Во всяком случае, это был громкий провал, в результате которого Голда Меир была выслана из СССР, многие еврейские активисты были арестованы (и некоторые расстреляны), а иммиграционные процессы заморожены.
    Проблема неграмотно поставленных задач характеризует израильскую дипломатию и по сегодняшний день. Вы хотите мира с палестинцами или тотального размежевания с ними? Получить и то, и другое вместе это все равно что, как сказал журналист-арабист Эхуд Яари в интервью нашему журналу по поводу ословского процесса: "Подойдите к зеркалу и попробуйте сделать движение одновременно навстречу своему изображению и наоборот (от него)". Дипломатическая деятельность, связанная с Ираном, выглядит недостаточно сфокусированной и носит спорадический характер. Российское направление тоже выглядит дипломатически запущенным, если судить по результатам. Одним блиц-визитом главы правительства нельзя решить накопившиеся проблемы.
    Если мы имеем дело с изначально неграмотно поставленными задачами, то даже самая лучшая дипломатическая команда не в состоянии добиться результатов.
    
    

Новые условия

    
    Было бы большим упрощением утверждать, что в прошлом хорошая команда работала в трудных условиях, а сегодня посредственная работает в благоприятных. Кажущаяся благоприятность современных условий по сравнению с теми, что существовали тогда - лишь оптический обман. На самом деле новые условия намного сложнее прежних.
    В те времена неправительственные организации не были еще так сильны. Палестинская пропаганда еще не внедрила свой нарратив в массовое сознание. Это была к тому же до-сиэнэнная эпоха - медийная дипломатия не была таким весомым фактором, а информационную войну еще не приходилось вести на столь многих фронтах. Иран был в ту пору дружественной страной, а не оплотом исламо-фашизма. СССР был враждебным, но предсказуемым государством, сама враждебность которого оборачивалась дипломатическим преимуществом. Американские нефтяные компании могли относиться к Израилю подозрительно, но во главе их все-таки стояли рациональные и просвещенные люди, и такой дипломат, как Арад, мог найти с ними общий язык.
    Университеты в ту пору еще не были рассадником антисемитизма и антиамериканизма. Профессора типа Эдварда Саида и Ноама Хомского еще не овладели умами студентов. В те времена президент университета просто не мог заявить, что "во имя свободы слова он бы предоставил трибуну даже Гитлеру". Студенты тех времен не могли аплодировать такому лектору, как Ахмадинеджад.
    Ну, и конечно же - и это, может быть, самое главное, - в условиях противостояния двух блоков, когда СССР вооружал и обучал арабские армии, даже Никсон вынужден был срочно соорудить воздушный мост в Израиль во время Войны Судного дня.
    Итак, именно эта данность - биполярный мир, четко разделенный на два блока, - предполагала однозначный выбор - или его отсутствие: у Никсона не было другого выхода, кроме как вооружать и поддерживать Израиль. Как пишет Арад, "он просто не мог допустить победы советского оружия".
    Да, сегодня у нас нету дипломатов такого уровня, класса и стиля, как Аба Эвен. И даже Шимон Перес, который все еще лучший пиарщик для нашей страны, тоже последний из могикан. Но не исключено, что, даже если бы Ципи Ливни была дипломированным специалистом по геополитике, как Кондолиза Райс, и владела бы английским языком, как Аба Эвен, результат был бы тот же. Дипломаты не управляют процессами, а лишь выполняют задачи, которые ставят перед ними политики - выдвиженцы правящих элит. При этом усложнение задач, их многоплановость и зависимость их решения от внешних факторов, невозможно свести исключительно к проблеме квалификации дипломатов.
    
    

Новое лобби - новый лексикон

    
    Изменился также характер произраильского лобби. Оно не только перестало быть исключительно еврейским, но в гораздо большей степени стало протестантско-евангелическим, а центр его влияния сместился в сторону республиканской партии. То, что 80 процентов американских евреев голосуют за демократическую партию, говорит о том, что они не имеют с этим лобби ничего общего и проблемы соотношения между религией и государством внутри США для них важнее, чем произраильская политика республиканской администрации. Изменившийся характер произраильского лобби позволяет также ряду американских политологов критиковать его политику, не вызывая подозрения в антисемитизме (см. книгу Стивена Уолта и Джона Миршеймера "Израильское лобби в США").
    Что касается Израиля, то для того, чтобы грамотно задействовать новое лобби, требуется другой подход и другой лексикон, чем во времена Абы Эвена.
    Глава из книги Арада, в которой он пишет о причинах своего разрыва с редактором "Комментари" Норманом Подгорцем, является хорошей иллюстрацией этого феномена "культурных различий". Арад откровенно говорит, что причиной его разрыва с Подгорцем было то, что он полностью стал на позиции евангелистов! Вдумайтесь в смысл этого факта: израильский дипломат идет на разрыв со своим давним другом из-за того, что тот стал на позиции... произраильского лобби! Возможно, он разделяет мнение авторов книги "Израильское лобби в США", утверждавших, что американское произраильское лобби действует не только против американских, но и против израильских интересов, поскольку требует более жесткой политики, упрекает Израиль в мягкости и уступкам арабам и поддерживает политиков правого толка - тех, которые чувствуют себя комфортабельно среди лобби евангелистов, владеют их лексиконом и разделяют их стратегические (если, все же, не теологические) цели. Я имею в виду Нетаниягу, Бени Элона и покойного Юрия Штерна.
    Это означает, по-видимому, что понятие " национальные интересы" перестало быть однозначным, и это, очевидно, относится ко всем без исключения странам.
    
    

Транснациональные альянсы

    
    В пятидесятые-шестидесятые годы элита Израиля была однородна. Ее гегемонии ничто не угрожало. Еще не сформировались олигархии, способные навязать политической элите инициативы, соответствующие их частным интересам. Политическая элита была адекватна стоящим перед страной задачам и пользовалась доверием общества. И не уходила от ответственности в случае провала. Это был здоровый климат для дипломатической работы. В главе "В дипломатических окопах" Шимшон Арад рассказывает о нападках и критике в адрес некоторых военных действий (например, рейдов в египетском тылу) со стороны самых дружественных государств. При этом он замечает, насколько легче дипломату отразить эти нападки, если он уверен в правоте и логике действий своего правительства. Сегодня мало кому из дипломатов позволена такая роскошь.
    Вместо "национальных интересов" агентами внешней политики выступают сегодня "транснациональные альянсы". Именно поэтому мы имели в прошлом транснациональный альянс между израильским движением "Мир сейчас" и демократически-либеральным еврейством США, а также транснациональный альянс наших политиков правого толка с христианской правой. Соглашения в Осло тоже были результатом транснационального альянса израильской секулярной элиты с теми палестинскими кругами, которых они считали представителями "светского палестинского национализма" в западном понимании.
    Разная оценка ключевых элементов внешней политики является следствием негомогенности сегодняших элит, что приводит к разным, часто даже взаимоисключающим трактовкам понятия "национальные интересы". Транснациональные альянсы часто заключаются в обход (вопреки) официальной политики.
    
    

"У Израиля нет внешней политики, а есть только внутренняя"?

    
    Некоторые сбои, которые дают о себе знать и сегодня, были заложены в системе израильской политики еще в период ее становления. Фразу Киссинджера "У Израиля нет внешней политики, а есть только внутренняя" цитируют год за годом все, кому не лень, хотя сегодня она может с тем же успехом относиться к любой другой стране. Когда я читала в книге Арада главу о Киссинджере, я надеялась найти некий ответ или реакцию на этот широко цитируемый пассаж. Автор хорошо знал Киссинджера. Он установил отношения с ним, еще когда тот сидел в университете, уже тогда поняв, что Киссинджер - восходящая звезда американской политики. Почему у Киссинджера сложилось такое мнение? Соответствует ли оно истине? Не вырвано ли оно из контекста? Что дало повод для такого суждения? К какому периоду оно относится и что изменилось с тех пор? - Ни слова. Автор дипломатично обходит высказывание, которое выставляет нашу политику в очень невыгодном свете. Из чего мы можем сделать вывод, что, согласно русской пословице, "молчание - знак согласия".
    Удивляет также отсутствие упоминания мнения Киссинджера об Ословском соглашении.
    Как известно, Киссинджер в ту пору был уже не у дел. Тем не менее он высказал свое сугубо профессиональное мнение об этом соглашении. Оно было резко отрицательным. Настолько отрицательным, что Киссинджер даже заявил во всеуслышанье по ТВ (а не в кулуарах), что вред от этого соглашения может быть необратим.
    Читая записки Арада, приходится много домысливать самостоятельно. Анна Исакова, которая написала предисловие к его книге, с трудом скрывает досаду, что автор согласился рассказать лишь малую толику того, что знает. Можно понять досаду журналистки: сидит перед ней кладезь информации, многое интересное рассказывает в частной беседе, а вот написать об этом ей не позволяет профессиональная порядочность. Дипломаты не очень любят разглашать информацию, в отличие от некоторых адвокатов, лишь временно переквалифицировавшихся в дипломатов. Но иногда само отсутствие информации в виде умолчания - это и есть информация.
    В записках Арада много ребусов, которые можно разгадать. Вот, например, речь идет об одном политике, занимающем и "сегодня видное место в нашей политической жизни", написавшем книгу, в которой он выдает желаемое за действительное. Поскольку у нас не так много политиков, оставшихся на плаву еще со времен оных, не так трудно догадаться, о ком идет речь. Но если бы ложная память о событиях была единственной сферой, где проявляется тенденция выдавать желаемое за действительное, мы могли бы спать спокойно. В контексте израильской политики, начиная от "Нового Ближнего Востока" и кончая оптимистическими прогнозами ожидаемых результатов размежевания, а также в свете долго заметаемой под ковер иранской угрозы, следует, что стремление выдавать желаемое за действительное - это механизм, заложенный в самой основе израильской (а может быть, и не только израильской) внешней политики.
    
    

Спасение утопающих - дело...?

    
    Другие источники подтверждают это предположение. Например, Авигдор Либерман в своей книге "Ничего, кроме правды" пишет, что в конце девяностых он неоднократно обращался к Бараку и Пересу по поводу недоиспользования ими целой когорты аналитических групп, которые находились в их ведомствах. Эти специалисты были не только недоиспользованы, но их отчеты даже не читались. На вопрос "почему?" Шимон Перес ответил Либерману дословно следующее: "Ты что, с ума сошел? Если бы я полагался на эти отчеты и прислушивался к мнению аналитиков, мне бы не видать Осло, как своих ушей".
    Можем ли мы об этом судить, а также давать оценки профессионализму и квалификации дипломатов и политиков нынешнего поколения? Дадим им фору и примем на вооружение совковую модель типа "там наверху виднее". Однако, как ни крути, результаты этого не подтверждают. Можно даже подозревать, что не только "не знают лучше", но и не хотят знать, замалчивая реальные проблемы и опасности. Задачи слишком сложны, и нет уверенности, что на их решение мобилизована лучшая команда из всех возможных.
    Если это задачи только пропагандистского толка, имеющие целью объяснить правоту нашей позиции в ходе военных конфликтов, то, судя по результатам, с этими задачами наша дипломатия не справляется. Что касается решения дипломатических инициатив мирного урегулирования арабо-израильского конфликта на одном отдельно взятом палестинском участке, то на сегодняшний день инициатива почти полностью перешла в руки американской дипломатии, что, на мой взгляд, слава Богу, пока (если) ею руководит республиканская администрация. К сожалению, если с израильской стороны инициируется какой-то процесс, то он скорее является то ли попыткой транснационального альянса в обход официальных дипломатических служб ("Женевская инициатива"), либо "тур де форс" типа размежевания, либо плохо подготовленные попытки искусственной акселерации исторических процессов, которые заканчиваются взрывом, как это произошло в 2001 году в Кемп-Дэвиде.
    Статус государства, его престиж, его репутация - все это слишком важно, чтобы отдавать на откуп госслужащим нашего МИДа в его сегодняшней реинкарнации. Неправительственные организации, частные инициативы и сетевой активизм - все это набирает силу не случайно и выполняет те функции, которые традиционная дипломатия уже не в состоянии выполнить. На поле медийной войны народная дипломатия подобна партизанским отрядам, действующим на территории, с которых отступили деморализованные войска.
    К сожалению, в отличие от богатых, зачастую финансируемых нашими врагами, неправительственных организаций, наши соответствующие организации еще только набирают силу. Некоторым из них государство даже мешает функционировать. В этой ситуации евангелическое лобби и созданные ими НПО являются почти единственной платформой, адекватной той интерпретации национальных интересов, которую формирует будущая израильская элита.