Ася Энтова

    
    Открывая любую книгу на русском языке, мы, выросшие на классической русской литературе, ищем в ней ответы на вечные вопросы: "Кто виноват?" и "Что делать?". Книга "Война идеалов" дает свои ответы на эти и многие другие вопросы, но она написана в другое время и в другой культуре, чем та литература, к которой мы привыкли. Сегодняшний ускоряющийся ритм жизни и распространенность электронных СМИ не располагают к внушительным романам или философским трактатам. Книга, которую вы держите в руках, составлена из коротких заметок, реакций на актуальные события, из политических, общественных и идейных деклараций, написанных на протяжении примерно шести лет (1999-2005). Собранные вместе и сгруппированные по темам (перед каждой статьей стоит точная дата), они составляют внушительный труд, отражающий непростой период в жизни еврейского государства и еврейского народа - от резкого роста арабского террора, называемого "Второй интифадой", и вплоть до выселения евреев из сектора Газы и Северной Самарии - так называемый "план размежевания" ("итнаткут").
    Общественные кризисы редко связаны с одной определенной датой. Кризис складывается из неприметных изменений и напряжений, исподволь накапливающихся в обществе. Если не разражается катастрофа, то кажется, что все проблемы можно преодолеть старыми средствами. Однако в случае изменения эпох это не так, а у нас в Израиле происходят именно такие, эпохальные изменения. Прежде, чем весь мир ужаснулся катастрофе 11 сентября, Израиль долгие годы страдал от арабского террора, и особенно от его обострения после заключения договора в Осло. О начале "процесса Осло", о борьбе против договора с террористами-арафатовцами Фейглин писал в первой своей книге "Там, где нет людей". Тогда казалось, что это временное помешательство - передача части еврейского государства его злейшим врагам-террористам - можно остановить старыми сионистскими методами, что по отношению к арабам можно выбирать между пряником социальной помощи, обсуждавшимся еще Герцлем, и кнутом "этики железной стены" Жаботинского. Именно эту пару методов Бен-Гурион, а за ним и Бегин, применяли в первые полвека существования Еврейского государства. Казалось, еще немного и проблема противостояния с арабами будет решена. Однако, как это часто бывает в истории, старый вопрос был не решен, а снят с появлением новой, более глобальной проблемы. Сегодня старые войны между народами, то есть между их странами, сменяются проблемой противостояния государств и террористических структур. Регулярная армия борется с террористической сетью, поддерживаемой внешне лояльными "мирными" гражданами. С террором Израиль сталкивался давно, но только сейчас стало понятно, что террор не оставит нас в покое и после заключения формального мира с окружающими нас арабскими странами, и после дарования израильским арабам всех гражданских прав. Стало ясно, что прежние методы уже не годятся, что требуется обновить всю концепцию сионизма, что решение "арабской проблемы" не придет без переосмысления "проблемы еврейской".
    Что такое еврейский народ, для чего он нуждается в своем собственном государстве? Каковы наши цели, главные и второстепенные? Какими средствами для их решения мы располагаем? Эти старые и, казалось бы, давно уже решенные вопросы требовалось поставить и решить заново. Еврейский народ связан с вечностью, но готовые решения не спускаются к нам с небес. Мы занимаемся поисками наощупь, пробуя те или иные способы, отвергаем их и ищем снова. Мы ждем, когда разум, озарение или Творец приведут нас, как слепых котят, к блюдцу с молоком мудрости. Выбор "или - или" сменяется пониманием, что и то и другое не годится. Истина не рождается в споре и не лежит между двумя крайностями, посередине видна лишь ее проекция на старую плоскость нашего понимания. Как только нам покажется, что мы уже все поняли, преодолели и устроились в этой действительности, как вновь происходят изменения. В спокойные времена в отсутствие резких поворотов, мы держим курс по прямой и неожиданно вылетаем на обочину. И наоборот, в смутное время, когда надежды на благополучный исход минимальны, когда ветер истории неумолимо несет нас на непреодолимую преграду и грозит разбить об ее острые уступы, нас вдруг подхватывают восходящие потоки, огибающие ее, и увлекают вперед и вверх.
    Сегодня мы "не вписались в поворот". Кризис, охвативший израильское общество, по праву можно назвать кризисом "достигнутой цели": государство-убежище светского сионизма построено, оно экономически состоятельно и технически оснащено, его численность активно пополняется за счет естественного прироста и репатриации, количество живущих в нем евреев превышает любую из диаспор, включая быстро ассимилирующуюся американскую. И тем не менее это государство не выполняет главных своих задач: не защищает, не объединяет, не решает проблему идентификации. И, главное, оно не дает возможности им гордиться. Что это, случайность или неизбежные недочеты любого строительства? А может быть, виноваты ошибки, уже заложенные в изначальном проекте? Ни то, ни другое, ни третье. Вернее, ко всем этим причинам добавляется главная - мы находимся в такой точке национального пути, где видно, что прежняя цель - строительство национального государства для физического выживания нации, к которой мы уже приблизились, - это вовсе не конечная станция. Мы так близко к прежней промежуточной цели, что, продолжая двигаться в прежнем направлении, мы можем уже не приблизиться к ней, а отдалиться. По мере приближения становится ясно, что это только промежуточная вершина на долгом пути. Где же находится главная цель, каков новый промежуточный ориентир, на который мы сможем равняться следующие полвека-век? Для ответа необходимо обернуться и заново оценить пройденный путь. Этому посвящен раздел "Прошлое". Какова была старая цель, и какими средствами ее достигали? Какие методы предлагали правые и левые, светские и религиозные? Что из их мечтаний воплотилось, а что было отвергнуто? Что служило моральной опорой, а что мешало? Каждому из этих вопросов посвящена отдельная глава. Не ответив на них, мы не сможем понять многое из происходящего сегодня.
    Раздел "Настоящее" посвящен осознанию глубины сегодняшнего кризиса, необратимости перемен. Кризис - это не всегда войны и революции, гораздо чаще это неразбериха и расстройство. Кризис означает изменение направления развития, смену ориентиров, прекращение плавного движения по предсказуемой траектории, скачок, переход на новую ступень. Внутри резко меняющейся ситуации мы чувствуем, что теряем управление. Старая идеология сионизма, твердящая о еврейском государстве, о заселении Эрец-Исраэль, коллективизме, обороне, аннексии, сменяется постмодернистским разбродом. Все то, на что мы раньше полагались: демократические институты и пресса, суд и армия, правители и союзники - все скользит, трещит по швам и не дает нам точки опоры. В различных главах второго раздела идет подробный анализ работы каждой из систем. На чем мы пробуксовываем, что ломается, а что никогда не было целым? Действительно ли созданное государство подчиняется национальным и демократическим принципам, или нынешний упадок идеологии обнажил олигархическую власть нескольких кланов, проводящих принцип "разделяй и властвуй"? На кого мы разделяемся: на светских и религиозных, сефардов и ашкеназов, вновь прибывших и старожилов, "оранжевых" поселенцев и "синих" жителей Тель-Авива? Или деление идет на еврейское большинство и стоящее у кормила властное меньшинство, называющее себя "просвещенными десятью процентами"? И можно ли говорить о демократическом разделении властей, если все те же породнившиеся между собой десять процентов населения монополизировали суд и прессу, академию и госпредприятия, высший командный состав и парламентское большинство? Не подсовывают ли нам под видом лозунга "территории в обмен на мир" принцип "территории в обмен на власть" или даже лагерное "умри ты сегодня, а я завтра"?
    Нам страшно, нас заносит, еще немного и нас разобьет о встречные препятствия. Притормозить и попытаться выправить машину невозможно. Единственный выход - оценить поворот, в который мы попали, нажать на газ и помчаться в другом, в новом направлении. То есть на руинах прежних идеалов отыскать идеалы вечно новые, которые помогут нам не отчаяться, а преодолеть кризис развития и пойти по новому пути к вечной цели, оставив позади недостатки и ошибки.
    Эти новые (а в каком-то смысле хорошо забытые старые) идеалы обсуждаются в последнем разделе "Будущее". Кто мы, как народ, кем мы хотим быть, к чему стремимся? Чем мы отличаемся от других народов и государств, как определяем себя по отношению к христианству и исламу? Каким мы видим свое еврейское государство, его экономику и политику, воспитание и культуру? Каким путем мы можем начать двигаться в направлении нашего национального идеала, какие имеющиеся инструменты использовать? Какова наша тактика и стратегия и какая дорога ведет к Храму? Большое искушение для нетерпеливых заглянуть сразу в конец книги и прочесть готовые ответы. Однако, не прочтя первых двух разделов, мы рискуем эти ответы попросту не понять, потому что для понимания ответа надо сначала правильно сформулировать вопрос. "У нас нет ответа на вопрос, как достичь цели, которую сформулировали левые, - пишет Фейглин. - Однако, несомненно, у нас есть ответ на вопрос, как достичь цели, которую сформулировали мы сами. Иначе говоря, правильная постановка вопроса - это и есть настоящее решение".
    Заглянув в конец "задачника", мы прочтем, что наши сегодняшние проблемы порождены не арабами, а внутриеврейским противостоянием. Что оформление членства в "Ликуде" дает больший эффект, чем сто демонстраций. Что обеспечить безопасность можно возведением не забора, а Храма. Что нужно разрабатывать не государство Галахи, а Галаху государства. Что чем более еврейским будет наше государство, тем больше у нас шансов на настоящую свободу и демократию. В виде отдельных лозунгов эти утверждения звучат по меньшей мере непривычно и спорно. Но для того, чтобы оценить их по достоинству, следует сначала понять, ответом на какие вопросы они являются, какими терминами мы оперируем и какое мировоззрение стоит за ними.
    Социальная философия утверждает, что более мощным оружием, чем прямое подавление, является навязывание обществу определенных тем для обсуждения. Любая власть исходит из такой картины мира, в которой ее правление кажется необходимым и естественным. В странах, где ценят демократию, власти стараются прямо не ограничивать общественный дискурс, но, исходя из своего мировоззрения, они задают такие определения, термины и вопросы, которые продуцируют их гегемонию. Положительная сторона общественных кризисов состоит в том, что они проводят деконструкцию действием - разрывая привычную, затертую ткань общественных мыслей, они позволяют проникнуть в общество не предписываемым сверху смыслам, поставить новые вопросы и, в поисках ответа на них, справиться со старыми проблемами. И в этом отношении лежащая перед вами книга является поистине революционной. Общая картина, представленная в ней и созданная в результате скрупулезного, системного анализа, вероятно, не даст сразу всех желаемых подробностей, но она четко указывает возможное направление выхода из сегодняшнего кризиса.
     * * *