Михаил Юдсон

    Это любовный роман об эмиграции - нынешней, бархатной (да жестко спать, ибо горошины вечны, а грабли те же), об обыденном уже, вне ОВИРа и Воланда, перемещении из Москвы в Иерусалим, с Земляного вала на Святую землю.
    Сочный, солнечный, временами смачный (нота Бени) реализм прозы Маулер наложен на неизбывный сюр Израиля - где вечен полет вокруг гранаты и над гнездом вражьей "кукушки", тверд вельдт левантизма, крепка кость в горле от готики с тангейзерами, развесисты шумящие кроны русских корней (навскидку фамилии тель-авивских улиц: Орлов, Соколов, Жаботинский, Арлозоров, Дубнов, Усышкин). Добавим горячий ветер из застывшей пустыни и влажный бриз шевелящегося моря - Средиземье!
    Сказочность этой земли, апокрифичность и тут же знакомые отроду, привычные московские люди, отважно (а по фиг!) прыгнувшие, перелетевшие в иную жизнь, в волшебную страну Из. Целое поколение, популяция "принесенных ветром" - как домик девочки Элли. Вживание, врастание в каменистую почву новой жизни - вот сюжет. Московская "женщина-с-ребенком" спускается с неба на плиты аэропорта Бен-Гуриона. Ее страсти, маленькие муки и радости, ее движение по жизни под знаком Весов судьбы - и доводится нам наблюдать. "Перемена участи", вздохнул бы Федор Михайлович, царствие ему небесное.
    Главы в книге носят имена героев: Лена (главная), Таня, Света, Люба - это нежное, женское, желанное, русское; Эди, Габи, Нахум, Фред - это местное, мужское, чужеродное (вначале), только слезшее с Марса. По-нашему, по-простому - "изеры".
    Лене, совсем недавно живущей в Москве на обсаженном липами проспекте своего имени - Ленинском, и чувствующей, как выражался чаровник Борис Леонидович "счастливое умиленное спокойствие за этот святой город", поначалу приходится несладко в беспокойной ближневосточной Касриловке, в вечно горящей избе, да еще - после родимых-то интеллектуалов - меж израильских жлобразованцев, каковых приходится укрощать на скаку.
    Но зато очень нескучно! Эмиграция ведь, братцы и сестры, - это побег в следующую жизнь, с сопутствующим треском кустов и ангельскими окриками вохры и кармы. Жаль только, что попадаешь, как в Ур, в ощип - в иноязычье, в гортанный, с придыханьями, жаркий левантийский микрокосмос. И застываешь в нем размягченными мозгами, словно мошка в янтаре - в ожидании то ли Годо, то ли Машиаха. А родную речь лелеешь лишь, как любимое домашнее существо, изредка выводя на показ - прогуливать, издаться... Вот телу действа действительно хватает, суеты сует - и не хочешь, а скачешь! "Эмиграция - всегда приключение", отмечал то ли Иваск, то ли Оцуп. Приключений же в книжке Маулер достаточное количество. Читать легко, текст течет и захватывает, тащит по течению. Этакая питательная смесь постукивающей на стыках метро-прозы, очень женской (взгляд не "из-под глыб", а из-под ресниц), и романа "воспитания чувств", где в одном бокале - пряность горьких трав праздника Исхода и хвойная, елочно-мандариновая (заесть ореховым пирогом!) московская радость Рождества. Новой жизни. Тут к месту пряничная цитата из Довида Кнута: "Особенный еврейско-русский воздух - блажен, кто им когда-нибудь дышал". Повсюду же по тексту разлита ностальгия - не только по соборно-васильевой, златоглаво-белокаменной, но и просто по детству: "по голубиному уханью по утрам, запаху жженых осенних листьев, несмываемому вкусу незрелого крыжовника на руках", и вслед - по сладкой пиитической юности, тверской литинститутности (пусть со второго захода), ведущей, как обещала, не обманывая, к традиционной тетради героини: "Эмиграция - слово горькое, на родной земле лет уж сколько я, вот цветок горит - все без имени, а мне б кленовый цвет, да рябиновый…"
    А лечение, господа, от тоски и горечи сроду одно - любовь ("Ларами клянусь! - буркнул бы пятый прокуратор Иудеи. - Доктор, яблочек!"). Да-да, верный осовелый читатель, любовь-Спаситель идет-гудет, и будит посильнее будильника, и конечно же, она побеждает - не только Смерть (кстати, Гиппиус писала в поздних дневниках о "загробном парижском существовании", плюс ремарка: тени в раю), но и Эмиграцию. Так что, взмахнем рукой - поехали! Будем как солнце!