22

      На фоне подхваченного российскими властями 110-летия Сергея Есенина блоковский юбилей прошел скромно и негромогласно. Блок, очевидно, мало вписывается в популярную теперь державную идеологическую схему. На самом деле весь его путь (как сам он называл историю Художника) - это пронзительный прорыв к нам, в раскаленный железобетонный XXI век. С юности его человеческие глубины соединились с безмерными высотами, он проник в те материи, которые не ведут отсчет между датами рождения и смерти личности. Блок врывается в наше теперешнее движение жизни не меньше, чем Достоевский. Он говорил о крушении гуманизма почти сто лет назад. И только сейчас понятно, что имел в виду Поэт, когда предрекал, что провал гуманизма обернется разрушением всей цивилизации. Блоковские провидения ожили недавно на улицах и площадях французских городов. Блоковский "антитезис" - это тысячи пылающих автомобилей, это тотальный террор, который по сути превратился в данность - в одну из чуть ли не легитимных форм современной жизни. Это Беслан и 11 сентября. Соловьевская тема панмонголизма, подхваченная Блоком, в частности в цикле "На поле Куликовом", уже не пророчество, а могучая и страшная действительность новейшей эпохи. Можно догадываться, что кого-то из сегодняшней власти раздражает революционность Блока, и раздражение это столь же кощунственно, как 70 лет привязывания поэта к постулату атеистического равенства и псевдобратства. Только последние десятилетия обнажили грандиозность его поэмы "Двенадцать", стоящей в одном ряду с прорывами Данте и Достоевского. Вся жизнь Блока большей частью прошла в камерной среде географического обитания: между Петербургом и Шахматовым. Чрезвычайно редко он изменял этому привычному для себя пространству. Блок любил слова Гейне о "трещине в душе поэта". Но его, блоковская, трещина была особой, она явилась предвестником разлома не только русского - всего мирового пространства будущих ста лет. Мы - дети страшных лет России - Забыть не в силах ничего. Он прошел свой короткий путь вопреки своему и грядущему мировому разлому. Он первым услышал музыку того вселенского перерождения мира, до которого даже мы еще не дожили. Для сведущих современников и для интеллектуалов советской эпохи он был сродни обожаемому им Дон-Кихоту, когда служил в Комиссии по расследованию преступлений царского режима или в Репертуарной секции Наркомпроса. Зинаида Гиппиус в своих стихах обещала не простить Блоку его революционных лет никогда, но Блок и не просил прощения, как не просят прощения у нас обжигающая лицо метель или пронзающая тело вьюга. Одержимый праведным огнем, он обрушил мосты между собой и гнилой почвой советских и постсоветских десятилетий. Сразу после смерти Блока Максимилиан Волошин сказал о нем: Надо до алмазного закала прокалить всю толщу бытия: Если ж угля в горне мало, Господи - вот плоть моя! Прямым литературным прототипом Поэта был не Дон-Кихот, а Гамлет, роль которого он сыграл в юношеском спектакле в Боблово - имении Менделеевых. Он и сам спустя годы идентифицировал себя с Гамлетом в цикле "Ямбы":

      Я Гамлет. Холодеет кровь,
      Когда плетет коварство сети.

      Но гамлетовское "быть или не быть?" у Александра Блока переросло в глобальное, созвучное нам: "Как быть вопреки надвигающемуся мраку?"
      Вся его жизнь и его смерть слились с этим вопросом. Блок сгорел, а теперь почва горит под Россией и Европой. Но у Блока не было самосожжения, как не может быть самосожжения самой библейской цивилизации. Мировой пожар и пожар души Поэта неминуемы и вершатся не по человеческой воле. Мы - свидетели мировой революции по Блоку. Остается только верить, что все это закончится не гибелью, а преображением того "родного пепелища", которому, по крайней мере для нас, альтернативы нет. И тогда "другие люди", которые, по словам поэта, "заменят нас" с легким сердцем, вновь откроют для себя и "Снежную маску", и "Возмездие", и "Скифы" и "Двенадцать". И мир обретет небывалое равновесие, и вместе с новым миром наконец найдет покой огненная душа Александра Блока. И если Пушкин - главный поэт России, если Есенин - певец русского народа, то Блок - атлант, в чьих жилах соединились крови нескольких этносов, держащий на плечах материк русской культуры, который обречен в спутники цивилизации даже после ухода с исторической сцены государств и народов.

Евгений Бень

БЛОК И XXI ВЕК