Три статьи 129-го номера журнала "22" (точнее, две статьи и заметка "От редакции"), объединенные рубрикой "Вместе и врозь" и так или иначе посвященные обсуждению книги Солженицына "200 лет вместе", вызвали у меня резкое несогласие со всеми тремя авторами. Несогласие как с общей направленностью всех текстов, так и почти со всеми их частностями. А теперь подробнее.
    Неприятие некоторыми читателями указанной книги Солженицына автор заметки "От редакции" называет драмой неразделенной любви. Нашей, еврейской любви к Солженицыну. Мне кажется, что это утверждение, как минимум, устарело. Правда, были времена, когда Солженицын купался в читательской - и русской, и еврейской, может быть, даже больше еврейской - любви. Но любовь ведь как костер: для поддержания пламени нужно постоянно подкладывать дрова, а в последние лет двадцать - двадцать пять Солженицын подкладывал в костер такое "сырое" топливо, что костер если и не погас совсем, то явно давал больше дыма, чем огня. Когда-то и я любил Солженицына, считая его писателем с немалым литературным потенциалом, а также мужественным человеком, бросившим вызов мерзкой и - что немаловажно - безжалостной и беспощадной власти. Когда его выдворили из СССР, я посвятил ему стихотворение - искреннее и прочувствованное. Однако за прошедшее с тех прекрасных пор время некогда любимый мною автор проделал большой путь от писателя среднего до писателя откровенно слабого, от человека, чей антисемитизм едва угадывался (однако угадывался) на страницах "Архипелага", до законченного антисемита и ксенофоба, от яркого, хотя и не всегда логичного, публициста до амбициозного, но беспомощного мыслителя.
    Первый же абзац заметки "От редакции" поставил меня в тупик: "…следовало бы прежде всего осознать, - пишет ее автор, - что эта книга написана не для нас. (…) Эта книга написана русским писателем для своего народа, чтобы поделиться с ним своим видением исторического процесса в его родной стране". Надо сказать, что с подобным подходом к литературному произведению я сталкиваюсь впервые. Что значит "не для нас"? А "Три мушкетера" Дюма писал - для нас? А "Старик и море" Хэмингуэя? А танки Басё, который, скорее всего, даже и не подозревал о нашем существовании - для нас или тоже не для нас? Вопросы риториче-ские, при этом я хорошо помню, что сам А.И.Солженицын говорил, что ждет отклики на книгу "с той и с другой стороны". Так что двухтомник написан и для нас - и это несомненно - тоже. Не могу не процитировать и следующий абзац: "Возможно, он (Солженицын. - В.Х.) видит этот процесс неправильно. Возможно, он преувеличивает (или недооценивает) наше значение в истории России. Возможно, он ошибается во многих спорных вопросах. Но он видит свою историю так, как он ее видит, и в любом случае мы должны быть ему благодарны за то, что он взял на себя труд попытаться распутать тот мертвый узел, который завязался вокруг этого вопроса в русском национальном сознании" (Так, может, русским и следует его благодарить? - да уже и благодарят, по крайней мере одна, весьма специфическая их часть). Прежде всего следует заметить, что интеллигент либерального склада пользуется пассажами типа "возможно… ошибается", "возможно… недооценивает" в тех, как правило, случаях, когда твердо знает, что обсуждаемый им автор как раз ошибается и как раз недооценивает, однако не будем сейчас развивать эту тему. Вопрос в другом: за что же в указанном случае он считает нужным благодарить этого самого автора? Стоит ли осужденному благодарить судью (один известный публицист написал, что Солженицын в своем двухтомнике выступил именно в качестве судьи еврейского народа), вставшего на сторону виноватого и осудившего невинного, за то только, что тот попытался распутать и т.д.? За всякую ли попытку решения стоит благодарить - может быть, следует учитывать еще и результат? Можно еще добавить, что данная благодарность только открывает целый ряд благодарностей Солженицыну, которыми переполнена вся рубрика.
    Следующая за заметкой "От редакции" статья Нелли Гутиной "Опять вместе?" в первом же предложении отвергает антисемит-скую ("якобы антисемитскую" - пишет она) направленность книги Солженицына, в которой ее (книгу) многие обвиняют. Небольшое отступление. Для меня А.И.Солженицын - явный, абсолютно очевидный антисемит. Как я уже говорил, тень его антисемитизма я заметил еще в "Архипелаге ГУЛАГ", "Август 1914-го" убедил меня окончательно. Насквозь антисемитские "200 лет вместе" мне уже ничего в этом смысле не добавили. Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что вопрос - антисемит ли тот или иной автор - никогда не возникает на пустом месте. Я скоро разменяю седьмой десяток, при этом человек я читающий, однако на моей памяти ни один читатель (насколько я знаю) не ставил вопроса об антисемитизме писателей Бунина, Короленко, Куприна (одиночная публикация об его частном письме - мало ли что мы говорим на ушко приятелю - не в счет) или не слишком симпатичного мне Горького. В одном из предыдущих номеров "22" московский журналист Дмитрий Быков, не страдающий, как это видно по его публикациям, еврейскими комплексами, пишет о двухтомнике Солженицына как о бесспорно антисемитской книге, пополнившей - это я уже от себя - и без того огромный юдофобский раздел русской литературы. Лично для меня очевидно, что эта книга займет (уже занимает) место рядом с произведениями С.Нилуса, юдофобскими статьями Достоевского и будет цитироваться еще долго после того, как прочие труды Солженицына канут в Лету.
    А вот с точки зрения Н.Гутиной, А.Добровича и автора заметки "От редакции" это не так. Почему? Ответить на этот вопрос я постараюсь ниже, а пока вернусь к статье Гутиной. Надо сказать, что мне пришлось пару раз слышать выступления Нелли Гутиной и не раз читать ее статьи - и я всякий раз отмечал упругую логичность ее доводов. Данная статья меня поразила отсутствием именно этого качества. Судите сами: "Вне зависимости от того, справедливы ли претензии Солженицына к евреям, их нельзя рассматривать как антисемитизм - очков не добирает". О чем это, читатель? Разве несправедливое отношение к евреям (не лично к Абрамовичу или Хаймовичу, а к народу) не есть антисемитизм? Что же в таком случае называется антисемитизмом, спрошу я вас. И, помилуйте, каких очков? По каким критериям? И что значит "не добирает"? "Не добирает" по всем нормам русского языка означает, что сколько-то очков есть (причем, большая часть), а скольких-то нет. По "сколькибалльной", "сколькиочковой" системе оценивает антисемитизм Солженицына Н.Гутина? Как понять ее фразу? - Что Солженицын мало- или среднеантисемит? Огурцы или селедка бывают слабого, среднего или крепкого посола, а человек - он или антисемит, или нет. Правда, ниже Н.Гутина, чувствуя, видимо, недостаточность своего подсчета "по очкам", предлагает набор формальных признаков антисемитизма, в котором под номером два стоит "любовь к палестинцам и симпатия к исламу". "Возможно, некоторым суперинтеллектуалам, - добавляет она, - эти критерии покажутся упрощенными. Но именно они, поверьте, работают". Не поверю, уважаемая Нелли! Не поверю по той причине, что найду Вам десятки русских антисемитов, не считающих арабов - все равно, палестинских или нет - за людей, и не отличающих их от отечественных, прошу прощения, "черножопых".
    Очевидна справедливость строк Гутиной: "Израильский опыт жизни меняет людей даже сегодня, при наличии сильных связей с метрополией. А для тех, кто приехал сюда давно… процесс усвоения израильской самоидентификации был равнозначен "строительству себя заново". Наши интересы, ощущение и настрой часто диссонировали с настроем неизраильских евреев". Полностью согласен. Нельзя не отметить, что антисемитизм, по каким таблицам его ни вычисляй, плохо укладывается в формальные рамки, как всякое живое, да к тому же в значительной степени иррациональное чувство. Я не исключаю, что вопрос об антисемитизме Солженицына, явном, с моей точки зрения, и недотягивающим по очкам с точки зрения Н.Гутиной, может вообще вы-звать недоумение у интеллигентного еврея, родившегося в Израиле. Потому что для него антисемитизм - вообще проблема чисто теоретическая. Я давно обратил внимание на то обстоятельство, что у репатриантов из России тем больше любви и благодарности (но об этом подробнее позднее) к бывшей родине, чем больше времени они живут в Израиле. Нелли Гутина, насколько я знаю, уже давно уехала из России, где сталкивалась, в основном, с государственным антисемитизмом. Она не застала, подобно мне, репатрианту 1996-го года, людей, бьющихся в истерике в центре Ленинграда (не самого, согласитесь, глухого уголка страны) и кричащих: "Жиды! Жиды вонючие! Убирайтесь в свой Израиль!" или на Невском проспекте ящик для сбора пожертвований с православным крестом и надписью "На умученных от жидов". (Просто интересно, на сколько очков по ее шкале тянут эти факты).
    А вот и обязательная благодарность. Сначала цитата: "Я была бы рада, если бы евреи-эмигранты демонстрировали больше благодарности России за все, что мы получили от нее. Начиная от полученного образования… и кончая ролью России в победе над фашизмом". Вот здесь хочется уточнить. Сначала об образовании. В восемнадцать лет я был столь наивен, что после школы подал документы на Восточный факультет Ленинградского университета, куда и не прошел по конкурсу - это при том, что с моими баллами прошли девочки, хотя в правилах приема было четко записано: принимаются лица преимущественно мужского пола. Одна местная дама, страстная поклонница России, видящая в Израиле одни недостатки, но предпочитающая их всем российским прекрасностям, сказала мне по этому поводу: но ты ведь все равно получил высшее образование (моих баллов хватило для истфака). То есть, получив щелчок по носу (в то время для меня очень ощутимый), я, очевидно, должен благодарить за то, что мне его (нос) вообще не сломали? И насчет войны. Когда-то давно, еще до перестройки, маршал СССР Москаленко сказал, что если бы не политика Сталина в отношении Германии, войны скорее всего вообще бы не было. Сегодня мы, благодаря новым, впервые раскрытым для историков документам, знаем, как Сталин помог рейхсверу превратиться в вермахт. А те тысячи евреев, которые бежали в российскую часть совместно захапанной Польши, которых он выдал Гитлеру на несомненную смерть? А те сотни тысяч евреев, которых он (или Россия - как тут отделить одного от другой?) оставил на оккупированных территориях, не предупредив о немецком геноциде - и не позаботившись об их эвакуации? А те евреи, что приходили в партизанские отряды, а там их расстреливали или выдавали немцам в обмен на временное перемирие (об этом было несколько статей в русскоязычных газетах Израиля)? Я мог бы понять Нелли Гутину, если бы во время войны Россия (как бы все-таки поточнее определить этот феномен?), зная про немецкий геноцид, собрала своих евреев в безопасном месте, а русские солдаты проливали бы за них кровь. Но ведь нет! В моей семье из трех мужчин - дедушки и двух его сыновей (родня мамы была сплошь женской) один - дедушка - перенес ленинградскую блокаду, а отец и его брат воевали, причем дядя с войны не вернулся. Так за что мне благодарить Россию и русских людей - при полном, к тому же, моем убеждении, что если бы она могла откупиться от Гитлера еврейскими жизнями, то ни на минуту не усомнилась бы это сделать? А теперь попробуйте разделить: Сталин или русские? Россия или СССР? Не менее трудно мне понять и фразу Гутиной: "Позиция типа "вы нация рабов, а потому советский строй - это ваша подлинная национальная сущность" всегда казалась мне не только безнравственной, но и ошибочной, независимо от того, кто ее формулирует - русские (впервые встретившийся мне нравственный запрет на национальную критику своего народа. - В.Х.) или евреи". Думаю, в моем недоумении со мной были бы заодно и упрекавший свой народ в рабской психологии Чернышевский, а в русском характере советской власти - Н.Бердяев, Г.П.Федотов и многие другие русские писатели и мыслители.
    Что делать: проблемы и вопросы, уже давно, по-видимому, решенные Н.Гутиной, сейчас становятся передо мной. Уже почти восемь лет я живу в Израиле и, как когда-то она, строю себя заново. Восемь лет я гражданин и, простите "красивое" слово, патриот этой страны. А теперь подскажите, как мне примирить в своем сознании мой патриотизм израильтянина с любовью и благодарностью к России, всю историю Государства Израиль (за исключением считанных первых лет) бывшей его самым злобным и непримиримым врагом? Как мне заставить себя забыть (да и с какой стати пытаться это сделать?), что война 1967 года была, на самом деле, спровоцирована советской разведкой, дезинформировавшей Насера, в результате чего он ввел войска в Синай? Или забыть, что нападение арабских армий в Войну Судного дня было предпринято по совету СССР (даже выбор дня нападения)? Я не могу забыть о том, что головная (и не только головная) боль Израиля - Арафат - была выпестована советскими (или российскими?) спецслужбами. Что только Россия и никто другой (причем, до сего дня, хотя и не с теми силами - но уж сколько есть) всегда вдохновляла и до сих пор поддерживает вражду к Израилю всех его арабских соседей, так что какой-нибудь израильский Москаленко вполне мог бы сказать, что если бы не ее политика тупого антиамериканизма (плюс традиционный, никуда за годы совет-ской власти не подевавшийся антисемитизм), проблемы нашего противостояния с соседями, возможно, вообще бы не было. Что и сегодня один из наших самых непримиримых врагов, Иран, идет к созданию ядерного оружия с помощью России (теперь уже не СССР). Как, спрашивается, ухитряется Нелли Гутина, чей израильский патриотизм я не подвергаю сомнению (о нем свидетельствуют и строки ее статьи), сочетать его с благодарной любовью к самому опасному врагу своей страны? Поистине, широка душа еврейско-русского интеллигента!
    А теперь о статье А.Добровича с характерным для духа всей рубрики названием "Из Израиля - с поклоном". Главная мысль статьи - срез исторической действительности, на котором ход истории выглядит как смена элит (курсив автора. - В.Х.) - небезынтересна: ход истории можно рассматривать и под таким углом. Книге Солженицына, как и самому ее автору в тексте А.Добровича уделено не слишком много внимания, для меня, тем не менее, принципиально важного, тем более, что подзаголовок статьи - "Опыт прочтения книги "Двести лет вместе".
    Уже зачин выглядит многообещающе: "Александр Исаевич Солженицын в своем объемистом труде об истории евреев в России определенно истины хочет (а не сведения счётов). Кто в этом усомнится?" Кто усомнится? - Ну хотя бы я. А вместе со мной еще сотни, не сомневаюсь, евреев и сотни же, также не сомневаюсь, русских интеллигентов (не прохановского, разумеется, образца). Это не говоря уже о том, что можно алкать истины как раз для сведения счетов. Дальше - больше: "Возразить (Солженицыну. - В.Х.) тут вправе лишь некто равномощный по духовному опыту" (а чтобы согласиться с ним, этой равномощности, как я понимаю, не нужно). На мой взгляд странна сама постановка вопроса: руководствуясь такой логикой, литературную критику Толстого можно разрешать лишь людям, равным ему по размеру художественного дара. Ну да ладно. Как трудно рационально определить антисемитизм (один из видов ненависти), так трудно и определить, что такое любовь. Где, в каких произведениях углядел духовную мощь Солженицына А.Добрович? Может быть, в самом факте отсидки в сталинских лагерях? Тогда духовидцы в России - каждый третий. По всей видимости, в данном случае мы имеем дело с любовью, которая зла, и с сердцем, которому не прикажешь. Не иначе как этим чувством и его несказанным накалом продиктованы и слова Добровича (там, где он отрицает у русского народа национальный комплекс неполноценности): "Русским ли с их гениями, героями и свершениями завидовать евреям? Русским ли считать себя глупее или бесталаннее их?" Не буду касаться русских гениев, героев и особенно их свершений, замечу только, что у громадного по численности народа, владеющего огромной, под завязку набитой полезными ископаемыми, территорией с самой большой площадью черноземных земель, лесов и могучих рек, всю свою историю не вылезающего из нищеты, есть, на мой взгляд, причины для вышеупомянутого комплекса. Каковой, к слову сказать, косвенно подтверждается самим Добровичем: "…бедному "хорошему" русскому человеку так замарали мозги, что ему осталось подозревать, что и Ельцин - Эльцин, и покойный Сахаров - Цукерман, и мужчина в расцвете сил Немцов - агент сионизма. Как еще поддаются объяснению нищета и унижение огромного и даровитого народа в постсоветскую эпоху?" И во все остальные - добавлю я от себя, присовокупив к этому вопрос: как, спрашивается, можно так замарать мозги народу без этого самого комплекса неполноценности? Объясните-ка англичанину все его государственные и личные проблемы происками валлийцев или ирландцев - не рассмеется ли он вам в лицо?
    Порой создается впечатление, что и "Двести лет вместе", и их автор понадобились Добровичу не более чем как информационный повод для обнародования своей идеи о смене элит, но, как бы там ни было, пиетет нашего автора к Солженицыну огромен: "Прав А.И.Солженицын: каждому народу предстоит поквитаться с самом собой за устоявшиеся в нем пороки и слабости" - как бы забыв о том, что данной мысли лет этак под три тыщи - и не с еврейских ли пророков? Но Солженицын, по-видимому, для Добровича авторитетнее. Вызывают сомнения и некоторые элементы самого "среза", сомнения, следует отметить, предусмотренные автором: "Прежде всего: а сколь пристегнута к этой картине концепция "нации"?" Думаю, что пристегнута плохо. Элиты из национальных меньшинств, скажем, маньчжуры в Китае или мамелюки в Египте были завоевателями, что полностью меняет дело. Не думаю, что евреи в России составляли элиту (даже в послереволюционную эпоху) или были хотя бы определяющим ее элементом - мы были просто самой заметной (ибо новой) ее частью, и, как мне кажется, не столько в нее стремились, сколько были востребованы властью, испытывающей огромный дефицит работоспособных, а главное, грамотных работников - обстоятельство, отмеченное и Добровичем. Думаю, что Добрович согласится с тем, что элита есть слой, определяющий политику страны: важно направление, которое он придает государственному механизму, а не просто наличие "нетитульных" фамилий в его руководящих органах. На этом фоне как минимум странновато выглядит пассаж автора статьи, касающийся современного исхода евреев из России: "Меж тем евреи шум на весь мир подняли: "Антисемитизм!" Оттесняют их, видите ли, от кормушек в СССР. Сами-то, пока были в силе, не оттесняли других?" А впрочем, странноватым он выглядит, быть может, только на мой взгляд: как махровый антисемит Солженицын не является антисемитом для Н.Гутиной, А.Добровича, М.Хейфеца (в подобном контексте упомянутого в рассматриваемых мной текстах) и автора редакционной статьи, так и российский антисемитизм для них, возможно, не антисемитизм, а своеобразное видение истории своего (и нашего) народа. Замечу только явную нестыковку теории А.Добровича с практикой - причем самой что ни на есть современной. Я имею в виду тот факт, что массовый исход евреев из России - "Большая алия" - произошел в период, максимально благоприятный для входа в элиту (если не для образования новой). О чем свидетельствует массовый приход евреев во властные (политические и финансовые) структуры - ситуация, сравнимая разве что с первыми послереволюционными (1917 года) годами. Вице-премьер, пара министров, лидеры партий Явлинский, Гайдар, Чубайс, Немцов, экс-губернатор Руцкой (полуевреи - так ведь и одиозные для русских "патриотов" Каменев и Ярославский были полукровками). А Ходорковский, Березовский, Гусинский, Невзлин, Абрамович? И что - многое они в политике России определили? - Так, дали ребятам на время порулить, а придет время, - так же бестрепетно дадут по шее (уже, кажется, начали). И ведь что наводит на размышление: когда можно было попасть в элиту, евреи уезжали толпами, а когда начали из элиты выгонять - что-то едут мало.
    Пара слов об одной резанувшей меня в статье Добровича фразе: "Одна из наших еврейских слабостей - подскакивание с вопросом: юдофоб автор или юдофил". Помимо того, что при наличии поистине необъятного корпуса юдофобской литературы такое "подскакивание" (слово более чем пренебрежительное - и прямо-таки из солженицынского словаря) не кажется мне вовсе лишенным основания - могу заметить, что во всю свою жизнь с ним практически не сталкивался: каждый читающий человек знает, что автор Достоевский антисемит, а автор Короленко - нет.
    Выскажу мысль, которой сразу подставлю себя под хлесткие удары оппонентов. И все же. Обо всех перечисленных А.Добровичем наших национальных грехах я читал и слышал не раз - и всегда от евреев (от антисемитов больше про войну в Ташкенте и злостное поедание русской колбасы). Народ мы, несомненно, самокритичный. И это хорошо. Хотя иногда думается, настолько ли хорошо? Дело ведь, как известно, в пропорциях: и полезное лекарство в чрезмерных дозах - яд. Может быть, народу, окруженному переполненными ненавистью ближними соседями и переполненными злобой дальними, следовало бы дозировать, что ли, это лекарство? Посмотрите: они говорят о нас "возможно… несправедливо", "возможно… неправильно", а мы знай благодарим. В нескольких статьях авторов-евреев с цитатами в руках были продемонстрированы солженицынские искажения фактов, передергивания в использовании источников - и все это обязательно завершалось благодарностью в адрес "великого" писателя. Прямо болезнь какая-то… А впрочем, чем галутный комплекс не болезнь!
    Приведу по памяти вспомнившийся мне в связи с вышесказанным случай. Некий еврей обличал В.В.Розанова в антисемитизме. А Розанов ему и говорит: "Вы знаете, когда моя дочка с восторгом рассказывает мне о какой-нибудь своей новой подруге - страшно умной и талантливой - я всегда знаю, что эту подругу зовут или Саррочка или Рахилечка, но никогда не Верочка и не Олечка. Вот Вы меня сейчас с таким пылом обвиняете, просто горите весь, мы, русские, так не умеем. Но ведь надо же и за нас кому-то постоять". Такая вот история, такое вот отношение несомненно интеллигентного человека к своему - огромному по численности и вовсе не дискриминируемому - народу.
    Недостатков в моем характере достаточно, но одного нет: свое мнение за истину в последней инстанции я никогда не считал. Мне случалось менять свое мнение (разумеется, после размышлений), когда несколько уважаемых мною людей высказывали мнение, не сходное с моим. Однако, с искренним уважением относясь ко всем троим моим оппонентам, их точку зрения на книгу "200 лет вместе" и ее автора я принять не могу. Да, к счастью, и помощь ко мне подоспела быстро. Всего через пару дней после прочтения журнала "22" я открыл "Окна", приложение к газете "Вести", и увидел пространное интервью с философом и культурологом Григорием Померанцем, исключительно уважаемым мной человеком, чьи статьи с неизменным восхищением я читаю уже на протяжении нескольких десятилетий - сначала в "самиздатовских" журналах, а затем и в изданных в России и за рубежом книгах. В этом интервью я с удовлетворением прочитал слова Померанца о том, что обсуждаемая книга Солженицына "вызвала новую волну антисемитизма" (странновато для книги "якобы антисемитской" направленности - не так ли?), что статья Солженицына о евреях в ГУЛАГе попросту антисемитская, а его "вранье" (слово Померанца - В.Х.) названо враньем, а не "так он видит истину" или чем-нибудь в этом роде.
    Как я уже говорил, антисемитизм рационально, убедительно для всех определить трудно. То, что очевидно человеку с национальным самосознанием, человеку без оного не видно. Я не думаю, что авторы разбираемых мной статей лишены этого самосознания. Но что-то же (помимо имеющей, как представляется, место своеобразной - "культурной" по окрасу - ностальгии) мешает им видеть очевидные, на мой взгляд, вещи. Если человек не видит очевидного, думаю я, то это значит одно из двух: или видит, но не признается, в чем я не подозреваю ни Н.Гутину, ни А.Добровича, ни автора заметки "От редакции", или видит, но не придает данному явлению серьезного значения.
    Несмотря на свое нейтральное название книга Солженицына на самом деле написана о 200-летней борьбе (при вполне односторонней инициативе) двух народов. Солженицын поднял на нас свой русский меч, а здесь, в прекрасном далеке - мы отложили свое оружие куда-то в сторону и издали благодушно наблюдаем, как наш былинный, уже слегка (или не слегка) потертый, но по-прежнему любимый герой размахивает своим мечом, направо и налево кося врага, в котором нам, выстроившим себя заново, почему-то страшно трудно признать себя и своих близких. Нужно глядеть в другую сторону, чтобы не увидеть, что этот меч из рук ослабевшего титана уже готовы принять другие руки, которые начнут рубить еврейские головы отнюдь не на книжных страницах.
    Я понимаю нежелание ратовать за национальное ("низовая прокладка сознания" по Н.Я.Мандельштам) - в наш век глобализации, большой "всемирной деревни". Но нам навязали битву именно на этом поле, и, не подняв меча, а только кланяясь и благодаря, мы проиграем этот пока еще бумажный, но легко могущий стать кровавым, спор. Наша история дает право на подобный вывод.
    В своих статьях Н.Гутина а за ней и А.Добрович пересказывают слова Александра Воронеля о том, что среди евреев есть люди, которые хотят или претендуют на то, чтобы в глазах иноплеменников всегда выглядеть хорошо, "красиво", по слову Воронеля. С достаточной степенью уверенности предполагаю, что А.Воронель, говоря о таких евреях, имел в виду людей, не слишком отягощенных интеллектом, способностью к анализу (в том числе к самоанализу), короче - обывателей. Думаю, что в главном - в наличии таких людей среди нашего народа - Воронель прав. Вот только видит он их, как мне кажется, не там. Такие люди среди нас есть, причем это не единицы, а можно сказать, целый слой (точнее, многие его представители). И слой этот - не что иное, как еврей-ская ассимилированная интеллигенция. (Известная всем нам ситуация, приведенная Н.Гутиной: американские евреи-профессора и евреи-студенты на антиизраильских демонстрациях об руку с исламскими фундаменталистами - говорит о том, что сказанное выше относится к евреям, ассимилированным не только русской культурой). Это именно она - сознательно или подсознательно - изо всех сил демонстрирует иноплеменному, как правило враждебному миру отсутствие пристрастности - с положительным знаком - к своему народу (плюс, как кажется, только с ее точки зрения) и повышенную "объективность" по отношению к его хулителям.
    Чем, по моему глубокому убеждению, не улучшает ни своего личного, ни национального имиджа, но только дает легитимацию юдофобам и, в конечном счете, юдофобии.