Выражение "новый антисемитизм" я услышала впервые из уст преуспевающего парижского бизнесмена. Это было очень давно - в конце 70-х, и это выражение не было тогда на слуху ни в медиа, ни в салонных беседах. Это было то невинное время, когда мир еще не знал таких слов как "шахид" и "джихад", а терроризм не выходил за рамки побочного продукта "национально-освободительных движений".
      Выражение "новый антисемитизм" удивило меня еще и потому, что я была тогда свежая репатриантка, прошедшая сионистскую обучалку о том, что создание Израиля решило еврейскую проблему по крайней мере для его граждан. Антисемитизм остался проблемой диаспоры, а антисионизм - арабских стран, и конфликт с палестинцами имеет совсем другие корни.
      У вас в Израиле, сказал он мне, вы мыслите слишком локально. В мире есть много национальных конфликтов, и палестинский вопрос ни за что бы не привлек к себе такого внимания, если бы это не было связано с евреями и их государством. Ты думаешь, палестинцы - это единственный этнос, с которым история поступила несправедливо? Ты считаешь, что курдам, баскам и даже нашим корсиканцам не положено иметь собственное государство? Ты думаешь, наш покойный президент (он имел в виду де Голля), осуждая, допустим, апартеид в ЮАР, позволил бы себе высказывания в адрес национальных особенностей англо-саксов, как он это сделал в адрес еврейского народа?
      Даже если это так, ответила ему я тогда, антисемитизм имеет значение только в диаспоре. В терминах израильской политики он просто не входит в расчет...
      (Ясное дело, согласно той же обучалке, "не важно, что говорят гои, важно, что делают евреи").
      Сегодня, когда я вспоминаю нашу с ним беседу, мне задним числом стыдно за свои примитивные аргументы. Коалиция враждебных сил, ополчившихся на Израиль и еврейскую диаспору, оказалась самой широкой и мощной, с которой нашему народу когда-либо приходилось иметь дело. В масштабах чисто количественных она превышает силы, которые в ходе второй мировой войны привели к Катастрофе. Нынешняя коалиция охватывает огромные пространства от Тегерана до Манилы, имеет богатейшую финансовую базу и способна задействовать огромные человеческие ресурсы исламских стран, как и их "пятой демографической колонны" в Европе. Эта коалиция не только не заинтересована в урегулировании локального палестино-израильского конфликта, но, напротив, превратила его в самое сильное пропагандистское оружие. По уровню радикализма современный исламо-нацизм не уступает немецкому, и, если его агрессивный потенциал реализуется в полной мере, жертвами станут Израиль, евреи, а уж затем и вся современная цивилизация в ее нынешнем формате.
      Идеологи сионизма предполагали, что национальное самоопределение нормализует евреев как нацию и уничтожит антисемитизм. Эту устаревшую идеологическую догму сейчас приходится пересматривать.
      Сегодня вдруг выяснилось, что антисемитизм стал израильской проблемой, а антиизраэлизм - проблемой еврейской. Израиль превратился в ультимативный объект мирового антисемитизма, а евреи - в его доступную, близлежащую мишень, позволяющую отыграться за неудачи джихада на мировой арене.
      Впрочем, почему "вдруг"? Последний виток израильско-палестинского конфликта несомненно послужил триггером рецидива старой болезни, но ведь болезнь существовала и до этого? Ведь не в одночасье арабы превратились из нуждающегося в защите меньшинства в пятую колонну исламской агрессии, перехватив у нацистов также и волю к окончательному решению еврейского вопроса.
      Новая субкультура возникает не мгновенно. Например, во французских школах оскорбительные клички в адрес евреев вошли в молодежный жаргон не за один день. Слово "еврей" (juive) стало синонимом слова "дерьмо" (merde), и теперь им можно обругать не только человека, но и испорченную авторучку.
      Не за один день американские университеты из оплота либерализма и резервуара поддержки единственной демократии на Ближнем Востоке превратились в проводников арабского влияния и антисемитской пропаганды.
      Не в один день все мировые социальные движения протеста, начиная от борьбы за окружающую среду и кончая антиглобализмом, превратились в платформы проарабской пропаганды...
      Процесс на самом деле начался давно и, возможно, евреи, в том числе израильские евреи, заметили это последними, а многие предпочитают не замечать и по сей день. Когда французские газеты были полны страшилок о том, как арабские учащиеся терроризируют учителей истории (за рассказ о Холокосте), учителей физкультуры (за нескромную одежду) и биологии (за объяснение физиологии оплодотворения), а заодно обзывают "грязными евреями" даже сломанные карандаши, один директор школы с еврейской внешностью и фамилией удивил журналистов, сказав, что он у себя в школе этого не замечал.
      Еврейские студенты в Гарварде тоже удивились, когда им не удалось предотвратить присуждение престижной литературной премии ирландскому поэту, знаменитому в основном воспеванием ненависти к евреям и глумлением над Катастрофой.
      Израильтяне сильно удивились, когда на международной конференции в Дурбане представители племен, никогда не видевших ни одного еврея, скандировали антиеврейские и антиизраильские лозунги.
      Можно, конечно, понять бедного директора французской школы, "не заметившего проблем", - функционировать в таком кошмаре можно, наверное, только не замечая...
      Фрейдистский механизм вытеснения работает не только у евреев. Он действует на всех уровнях, идет ли речь об обывателях, разведках или правительствах. 11 сентября 2001 года вполне можно было прогнозировать даже на уровне культурологии, и чему в этом журнале имеется документальное доказательство (см. статью А.Воронеля в № 121), но за месяц до события ЦРУ упрекало средства информации "в раздувании мифа Бин-Ладена" и паники по поводу возможного мегатеракта. Можно было также прогнозировать палестинскую интифаду, однако руководители израильского ШАБАКа в течение четырех-пяти месяцев после ее начала (и вопреки мнению военной разведки) твердили, что вот-вот вся эта заварушка кончится. Масс-медиа могли прогнозировать ситуацию, но они даже не допускали мысли о возможности срыва "мирного процесса". Израильская ведущая газета даже начала кампанию против ведущего израильского телекомментатора, специалиста по арабским делам, за то что он "искажает картину", приписывая Арафату желание продолжать войну. Евросоюз еще недавно утверждал, что антисемитизм является причудой кучки бритоголовых или актами мелкого хулиганства...
      Примеров неверного анализа со стороны властных структур любой западной страны можно привести такое множество, что возникает вопрос о компетентности управления.
      Принцип "хочу знать лишь то, что хочу, и не знаю того, чего не хочу" лег в основу функционирования многих учреждений и структур не случайно. Подобно тому как прогнозирование цепи мегатерактов в торговых центрах способно снизить индекс потребительской уверенности, а прогнозирование терактов в воздушном пространстве - может спровоцировать кризис авиаперевозок, прогнозирование третьей мировой войны, методов ее ведения и последствий может оказать отрицательное воздействие на всю мировую экономику. Возможно, практика психологического вытеснения - одно из условий нормального функционирования нашей цивилизации. У простого обывателя, покупающего дом без оглядки на форсмажорные обстоятельства, должна быть уверенность, что государственная система располагает "компетентными органами", способными эти обстоятельства учесть.
      Хотя палестинцы - талантливые пропагандисты и располагают большими финансовыми ресурсами, им бы ни за что не удалось настроить против Израиля чуть не половину населения земного шара, если бы для этого не существовала подходящая информационная и культурная инфраструктура, охватывающая целые страны. Никто не задается вопросом почему палестинцы "равнее" всех других обиженных историей народов - например, курдов.
      
      
      
      Американские университеты проявили себя как генератор антиизраильских инициатив одновременно с началом интифады, но антисемитизм культивировался в академической среде задолго до нее, даже не пытаясь маскироваться в политкорректные формы вроде "антисионизма" или "осуждения израильской агрессии".
      Еврейские студенты и профессора не только не разглядели тенденцию, но даже способствовали ей. Произраильские еврейские студенты оказались в меньшинстве по отношению к тем евреям, которые присоединились к антиизраильскому лагерю, и стали проводниками пропалестинского влияния, завоевав прозвище "мальчиков Эдварда Саида". (Скончавшийся недавно профессор палестинского происхождения Эдвард Саид любил окружать себя "либеральными" еврейскими студентами и профессорами. Без содействия этих людей его "научная" теория о том, что "мнимая опасность исламского радикализма" является разновидностью еврейского заговора, не получила бы столь широкого распространения.)
      Антиизраильскую настроенность академической общественности нельзя рассматривать вне контекста ее общей антиамериканской направленности. "Антиизраэлизм" и антисемитизм кампусов является частью общего негативного брожения, направленного не только против республиканской партии и неоконсерваторов, но и против американских традиционных ценностей вообще. В отличие от 70-х годов, когда брожение было направлено в основном против вьетнамской войны, нынешнее является частью общей антиамериканской доктрины, согласно которой Америка ведет агрессивную войну против исламской цивилизации и "третьего мира". Высказывания о том, что Америка заслужила 11 сентября, не являются в этой среде чем-то из ряда вон выходящим и формулируются в открытых диспутах, в статьях, на интернет-сайтах. Легитимации антиизраэлизма как побочного продукта антиамериканизма способствовал своим авторитетом всемирно известный ученый, профессор лингвистики Массачусетского технологического института Ноам Хомский (автор книги "Гегемония выживания: американское стремление к мировому господству").
      Передо мной статья, опубликованная в "Геральд трибюн" 30 сентября 2003 года. Ее автор, Дэвид Брукс, утверждает, что профессоров, придерживающихся правых, консервативных, патриотических взглядов, можно пересчитать по пальцам. Что он и делает, называя трех, по одному на каждый университет - Гарвард, Принстон и Йейль. Называя их "диссидентами", он утверждает, что эти трое всего лишь украшают фасад "плюрализма" и "свободы мнений", за которым скрывается самая настоящая дискриминация. На факультетах гуманитарных и общественных наук студенты, отличающиеся независимым мышлением, не могут сделать академическую карьеру. Он цитирует профессора Роберта Джорджа из Принстонского университета, который утверждает, что блестящим студентам, если они придерживаются правых взглядов, приходится их скрывать. Чем студент талантливее, тем труднее ему приспосабливаться. Но даже если студент пробьется через первый круг, он столкнется с еще большей дискриминацией на следующем академическом уровне. "А в тридцать с лишним у него уже жена и дети, и я не могу взять на себя ответственность за разрушение его карьеры. Лучшее, что я могу ему посоветовать, - это скрывать свои взгляды", - заключает Роберт Джордж.
      Автор статьи утверждает, что это не единичный случай. Многие профессора, консервативные или либеральные, говорили то же самое: "Я отвожу студента в сторону и говорю ему: у тебя есть шанс сделать блестящую академическую карьеру, но тебе придется держать язык за зубами, иначе тебя отсеют".
      Большая часть профессоров-евреев являются верными защитниками этой конформистской системы. Например, профессор Яков Леви из Чикагского университета, утверждает, что "инакомыслящие" преувеличивают: Если даже они действительно не могут сделать карьеру, изучая историю дипломатии или вооруженных сил, и перед ними закрыты ведущие кафедры гуманитарных факультетов, они все еще свободны перейти на другие (!).
      Атмосфера конформизма, которая установилась в университетах, не может не отразиться на формировании позиции студентов в отношении израильско-палестинского конфликта. Если проарабская доктрина профессора Эдварда Саида (палестинца) считается единственно правильной, а концепция специалиста по исламу Бернара Луиса (еврея) ошибочной и реакционной, то такой однозначный подход формирует однозначное и одностороннее отношение студенческой среды к Израилю.
      К счастью, американская демократия в целом является более открытой системой, чем академические касты. Американская администрация создала в последнее время такие эффективные обходные пути влияния, что сильные и талантливые нонконформисты, которые в академии находятся на правах диссидентов, зачастую оказываются в высших эшелонах управления. Те же талантливые студенты, которых выжимают из академии в результате инакомыслия, находят себе работу и даже делают хорошую карьеру в журналистике и в... государственном аппарате. Так что зачастую те, кто не хочет видеть их на кафедрах, получают их в структурах власти. Гарвардский политолог правых взглядов Харвей Мансфельд, цитируемый в вышеупомянутой статье, утверждает, что "в прошлом месяце именно его студентам была перекрыта дорога к продолжению академической карьеры". "Что ж, - сказал он, - я думаю, им придется отправиться в Вашингтон и руководить страной". Многие из тех, кто сегодня занимает самые влиятельные позиции в администрации, прошли этот путь. Среди них и такие евреи как Вольфович, Эллиот Абрамс и другие...
      На сегодняшний день в американских университетах сформировалась концептуальная база легитимации исламо-фашизма, интегральной частью которой является антисемитизм.
      
      

Франция: школа и предместье

      
      Если в США антисемитизм процветает в академической элите, то во Франции он - удел пролетаризованных масс иммигрантов второго и третьего поколения. Если в США питомники антисемитизма - университеты, то во Франции - это публичные школы. На переменах в школах предместий, где нет уже ни одного еврейского ученика, дети в пылу ссор и драк кричат друг другу: "Грязный еврей!" Учителя истории с трудом выдерживают оскорбительные высказывания арабских учеников по поводу "еврейской лживой пропаганды" при прохождении разделов школьной программы, где говорится о Катастрофе. Участились прямые проявления солидарности с гитлеровским геноцидом. Начался исход еврейских учеников в частные еврейские и католические школы, количество которых за последние годы удвоилось. Когда за оттоком евреев из публичных школ начался отток также и французов, парламент принял знаменитый закон о запрете на мусульманские платки. В результате на демонстрациях исламистов во всем мире к транспарантам "Смерть евреям!" прибавились также транспаранты "Смерть Франции!"
      
      

Германия - Австрия: справляются сами

      
      Если Франция - показательная площадка, наглядно свидетельствующая о корреляции между ростом мусульмано-арабского населения и ростом антисемитизма (что подтверждают также показатели по Бельгии и Англии), то немецким и австрийским антисемитам приходится опираться на собственные ресурсы. Левые силы в этих странах сублимируют свой антисемитизм в пацифистских протестах, в то время как классический, не прошедший мутации антисемитизм располагается на своей исконной площадке - на правом фланге.
      Впрочем, один известный немецкий политик из Либеральной партии (Моллеман) попытался создать прецедент, наскакивая поочередно то на израильского премьер-министра, то на одного из видных активистов германской еврейской общины (Фридмана). Фридман - известный адвокат и звезда всех теледиспутов на тему антисемитизма и антиизраэлизма - в долгу не остался, и атмосфера накалилась. Общественность была взбудоражена этим накалом страстей, от которого она ожидала разрешения послевоенной немецкой дилеммы - можно ли уже немцам критиковать Израиль и евреев или пока еще нельзя? В результате первого тура публичных дискуссий Либеральная партия потеряла много голосов, и инцидент казался исчерпанным. Однако во втором цикле событий Моллеман погиб в аварии (говорили и о самоубийстве), а у острого на язык Фридмана обнаружили... наркотики, и он оказался под судом. Таким образом, основной вопрос остался без ответа.
      Вспышки антисемитизма нередки в Германии, но процесс "под контролем". От евреев там ожидается, что они будут вести себя "прилично" и не слишком защищать "израильский милитаризм", чтобы, не дай бог, слишком горячие дебаты не послужили триггером для нового рецидива хронической немецкой болезни. Официальная Германия твердо приняла, что немцы кругом виноваты - перед евреями и палестинцами в равной мере: ведь если бы немцы не пытались окончательно решить еврейский вопрос, оставшиеся в живых евреи не уехали бы в Палестину и не выгнали бы оттуда палестинцев. По возможности надо исправлять ошибки прошлого - в Германии поселить новых евреев, а тех, кто в Израиле, - помирить с палестинцами, так чтобы и у них было государство.
      Конечно, это очень печально, но не одним немцам приходится страдать от неокончательно решенной еврейской проблемы - 11 сентября едва ли не каждый букетик у американского посольства в Берлине был положен с печальным вздохом: бедняжки американцы тоже пострадали из-за евреев...
      
      

Еврейские либералы в США: мы не такие

      
      Можно было бы ожидать, что американское еврейство, влиятельное и организованное, сумеет дать "академическому антисемитизму" достойный отпор. Но "ответ" большинства видных представителей еврейства состоял до сих пор именно в том, чтобы... занять так называемую "умеренную" позицию в отношении арабо-израильского конфликта с непременным осуждением поселенчества и акций возмездия на территориях.
      В январе 2004 года один из очень видных американских евреев (Артур Герцберг) опубликовал статью под названием "Мировое еврейство не согласно быть сопровождающим хором", в которой он заявил, что Израиль не вправе требовать от еврейства одобрения политики на оккупированных территориях. Он написал, что израильское правительство находится в руках мелких правых группировок, и поэтому якобы не способно взять более "позитивный курс" в сторону примирения с палестинцами. Некто из Буффало, в письме, написанном в поддержку статьи, уточняет: "Правда еще страшнее. Проблема не в том, что маленькие фракции защищают свои мелкие интересы, а в том, что эту разрушительную политику проводит премьер, дважды избранный демократическим большинством. Стало быть, проблема не в политиках, а в обществе, которое они представляют".
      На сегодняшний день американское еврейство все еще представлено либералами левых взглядов и членами реформистских общин, жертвующими деньги на предвыборную кампанию демократических кандидатов в США и левых партий в Израиле. (Этот образ прекрасно персонифицирует Эрнст Йоффе, председатель конгрегации реформистско-консервативных общин, для которого отступление Израиля с территорий - столь же существенная часть мировоззрения, что и поддержка однополых браков).
      В этом традиционном подходе, однако, наметилась тенденция к переменам, связанная с демографическими изменениями в составе еврейства. В последние годы выросло число евреев из стран СНГ, а также процент ортодоксальных евреев. Эти группы склонны скорее к безусловной солидарности с Израилем. Среди них выше процент голосующих за республиканскую партию. До сих пор около 80 процентов евреев голосовали за демократов.
      Демократически ориентированное руководство американского еврейского истеблишмента уже не отражает ни демографической тенденции, ни настроений большинства американских евреев. Но самое главное, эти лидеры не в состоянии отразить атаку антисемитизма даже на своем домашнем поле, в либерально-академической среде.
      
      

Еврейские интеллектуалы Европы:
      паломничество к могилам гитлеровцев

      
      Привожу сокращенный перевод статьи, которая была опубликована в "Геральд трибюн" 20 февраля 2004 года под названием "Европейские и израильские евреи: примирение между дальними кузенами". Ее написала историк и автор ряда книг Диана Пинто.
      "Группа европейских и израильских евреев - университетских профессоров, журналистов и писателей - встретилась недавно в частном замке в Нормандии, вдали от света прожекторов. Их целью было примирить свои универсальные ценности и лояльность к своим еврейским обязательствам. Европейский "новый антисемитизм" был основой повестки дня. Не было ни паникующих представителей еврейских общин, ни руководителей крупных еврейских организаций, ни израильских официальных лиц. Группа из 20 европейцев включала философа Андре Глюксмана, международного комментатора Доминика Моази из Франции, антрополога Йонатана Вебера и литературного критика Жаклин Розе из Англии, писателя Константина Герберта из Польши, а также интеллектуалов из Германии, Австрии, Италии, Румынии, Швейцарии, Венгрии и Хорватии. Израильская группа состояла из пяти человек, среди них исследователи Фания Оз-Зальцбергер и Дафна Голан, а также журналист Гидеон Леви.
      Полностью отдавая себе отчет в новых опасностях, перед которыми стоит еврейский - и западный - мир и будучи глубоко обеспокоены судьбой Израиля, они тем не менее не дали себя вовлечь в нынешнюю спираль политического и исторического пессимизма. Они убеждены, что еврейский мир, а равно и Израиль способны сами определять свою судьбу и не пасть жертвой сил, направленных на их уничтожение.
      Европейцы разделяют с израильскими коллегами свою преданность демократическому плюрализму, правам человека, императивам социальной и политической справедливости и идеалу примирения. Все они поддержали идею Государства Израиль, основанного на этих принципах - государства, которое должно уважать права всех своих меньшинств. Не преуменьшая опасностей, исходящих от мусульманского мира, раздираемого экстремизмом и нетерпимостью, участники встречи еще раз продемонстрировали способность евреев озаботиться также и судьбой других.
      Они обсуждали положение этих "других" - чеченцев, цыган и мусульман Европы, однако фокус сосредоточился на судьбе палестинцев. Участники дискуссии осудили израильскую оккупационную политику. Она приносит страдания палестинцам и наносит ущерб израильскому обществу, не говоря уже о ее последствиях для евреев диаспоры. Несмотря на отсутствие на встрече палестинцев, главной темой обсуждений за круглым столом было примирение.
      Встреча в Нормандии положила начало процессу примирения между европейскими евреями и израильтянами, которых разделил сионизм. Десятилетиями в глазах израильтян только те евреи диаспоры считались "хорошими", которые переселялись в Израиль или оказывали Израилю безусловную поддержку, моральную и финансовую. Европейские евреи мало значили в их глазах по сравнению с более многочисленными и лучше организованными американскими евреями. Сегодня те израильтяне, которые страдают из-за политического курса своей страны, нуждаются в поддержке более критически настроенных и независимых европейских евреев. Теперь израильтяне поняли, что европейские евреи являются активными участниками политической и интеллектуальной жизни своих стран, и что Израиль часто является проблемой в плане политической и моральной когерентности этих еврей-ских граждан Европы (курсив мой. - Н.Г.).
      Итальянские представители доказали свою приверженность демократическим ценностям, отказавшись попасть в "ловушку Берлускони" - то есть поддержать этого контроверсального политического лидера только потому, что он "друг Израиля".
      Помимо еврейско-израильского примирения, эта встреча начала процесс другого исторического примирения - между еврейским миром и Европой. Еврейский мир не может достичь нормализации без примирения с континентом, который не должен восприниматься лишь как место, где произошел Холокост. Глубоко тронутые посещением американского кладбища (солдат, павших при высадке в Нормандии), некоторые из израильских участников встречи решили также посетить маленькое немецкое кладбище возле замка. Проходя мимо памятных камней и могил они поняли, что большинству немецких солдат, похороненных здесь, не было и 20, когда они пали в 1944 году. Осознав сей факт, члены израильского общества поняли, насколько многосложна Европа и какую надежду для всего будущего мира, и их страны в частности, дает эта единая и мирная Европа..."
      
      Пусть не все европейские интеллектуалы способны пускать розовые слюни на могилах юных гитлеровцев, но на демонстрации за права иммигрантов они в свое время шли стройными рядами, предоставив в распоряжение арабских иммигрантов свои бойкие перья. В Англии и Голландии, не говоря уже о Франции, евреи-журналисты стали главными толкачами мультикультурализма. В остальных европейских странах еврейская элита активно выступала против антииммиграционных ограничений.
      Расплачиваться за это пришлось простым евреям, в особенности недостаточно богатым, чтобы позволить себе жилье на безопасном расстоянии от мечетей. Поэтому еврейские интеллектуалы Брюсселя испытали большое чувство неловкости, когда члены еврейский общины Антверпена обратились за помощью к бельгийской праворадикальной партии с фашистскими корнями, которая установила патрули возле синагог, йешив и даже улиц, примыкающих к кварталам, населенным арабами. Поэтому в то же время, когда парижские интеллектуалы демонстрировали против Ле Пена, на юге Франции он получал еврейские голоса... В Англии многие евреи игнорировали большое произраильское ралли, на котором выступал Нетаниягу, из-за того, что в ралли приняли участие правые постфашистские движения, всегда выступавшие против исламской иммиграции...
      
      

Израильская тусовка:
      экспорт палестинского нарратива

      
      В пятницу вечером журналист газеты "Гаарец" Ари Шавит посетил синематеку, где показывали фильм израильского режиссера о страданиях и унижениях, которые палестинцы терпят на израильских блокпостах. Фильм получил первый приз на Международном фестивале документальных фильмов в Амстердаме. Хороший фильм, - пишет Шавит, - единственная проблема в нем - отсутствие контекста. В этом фильме не нашлось места ни для одного взорванного автобуса. Если идти пешком от автобуса, взорванного в воскресенье, до Иерусалимской синематеки, - пишет он, - пришлось бы пройти по растерзанным человеческим останкам под аккомпанемент стонов раненых и вой сирен.
      "В течение трех с половиной лет, - пишет Шавит, - с начала интифады, израильское культурное сообщество не нашло концептуальных и эмоциональных путей соотнести свое творчество с убийством. Что ж, после того как на протяжении целого поколения здесь развилась культура протеста и вины, которая разработала изощренные патенты самообвинений, нашим творцам действительно трудно отождествить себя с израильской реальностью. Нашим киноработникам намного легче заниматься блокпостами, чем взорванными автобусами, так же как нашим правозащитникам легче отстаивать право палестинцев на свободу передвижения, чем право евреев на жизнь. До 2000 года еще можно было простить этот антиизраильский уклон - в конце концов Израиль оккупирует 3 миллиона палестинцев, лишая их гражданских прав. Однако после 2000 года намного тяжелее принять эту обсессивную критику со стороны творческих работников, мыслителей и журналистов и примириться с их частично извращенной презентацией реальности, которую они проектируют на экранах от Тель-Авива до Амстердама, Лондона и Манхэттена. И не только потому, что палестинцы тоже несут ответственность за продолжение оккупации, превратив борьбу за независимость в борьбу против существования Израиля, но и потому что, начиная с 2000 года, стало безоговорочно ясно, что антисемитизм снова поднял свою уродливую голову. Секулярным сабрам это трудно понять, потому что они привыкли считать ненависть к евреям чем-то давно искорененным, как туберкулез. Правда, однако, состоит в том, что в XXI веке антисемитизм снова вышел на центральную арену истории. Он присутствует и в ведущих газетах Европы, и в большинстве международных институтов - вплоть до Гааги. Ускорение процесса делегитимации Израиля и поэтапный процесс демонизации евреев вообще - вот та причина, из-за которой подростки в Иерусалиме гибнут по дороге в школу, а попытки защитить их воспринимаются как не вполне законные".
      
      

Аналог крещения

      
      Насчет "творческой интеллигенции" дело обстоит еще хуже, чем описывает Шавит. Дело не в том, что она тиражирует палестинский, а не израильский взгляд на вещи, а еще и в том, что она позволила превратить себя в креативную зондеркоманду мирового антисемитизма, которая спасает свою собственную творческую жизнь, перешагивая через трупы израильских детей. Если даже и будет снят фильм про израильский автобус, он никогда не будет профинансирован тем же Амстердамским проектом, не говоря уже о премии.
      Европейские евреи, которые претендуют на выдающиеся позиции в культуре или политике своих стран, тоже поставлены в такое положение. Значительная, если не большая, часть европейской интеллектуальной элиты, которая формирует общественное мнение, де-факто вошла в коалицию с происламскими силами против Израиля и США.
      В рамках западных демократий "Старой Европы" местные евреи вполне могут интегрироваться и даже стать частью местных политических элит при одном условии: они должны "осудить" политику Израиля по отношению к палестинцам, то есть фактически стать на антиизраильскую позицию. На сегодняшний день это "условие" является современным аналогом средневекового крещения. Если еврей "открестился" от Израиля и сионизма, он "принят", если нет - отвергнут. Положение еврея-нонконформиста, солидаризующегося с Израилем, автоматически делает его оппозиционером в стране его проживания.
      В нелегкой ситуации оказались сегодня евреи, которые искренне убеждены в неправильности израильского политического курса. Любая демонстрация - против иракской войны, глобализации или загрязнения окружающей среды неизменно включает колонну повязанных платками арабских демонстрантов, скандирующую "Смерть евреям!" Евреям, членам левых организаций, на антифашистских митингах не разрешают нести транспаранты с лозунгами против антисемитизма. Недавно одна из активисток антифашистского движения в Бельгии подняла эту проблему в прессе: "Я им сказала, что никакие политические соображения не могут оправдать нападения на еврейских школьников по дороге в школу и что мы, левые, должны против этого протестовать. Они мне ответили, что нести лозунги против антисемитизма - это все равно, что объявлять: "Мы - за Шарона". Они мне сказали, что я подрываю борьбу против фашизма и думаю только о себе".
      Это не только еврейская дилемма. Многие европейцы, и не только левые, были против интервенции в Ираке. Например, тот же Ле Пен, который считает, что Саудовская Аравия представляет гораздо большую опасность. Английский писатель Джон ле Карре, который был против войны в Ираке, поскольку "она отвлекает от войны против терроризма", жаловался, что "на любой демонстрации против войны в Ираке он оказывался в одной шеренге с адептами Бин-Ладена"!
      Иными словами, под угрозой оказалось нормальное функционирование демократии - любой оппозиционный жест и позиция по глобальным вопросам не может состояться вне исламского контекста и сохранить первоначальную повестку дня.
      
      

Как это произошло

      
      В прошлом интеллектуалам было ясно, что опасность всегда исходит со стороны правого фланга: неофашистских, постфашистских и радикально-националистических образований. На левом же фланге концентрируется прогрессивное воинство защитников либерализма, плюрализма и демократии. Было также очевидно, под защитой какого воинства находятся бывшие жертвы национальной нетерпимости (евреи) и бывшие жертвы колониализма (арабы).
      Когда пару десятков лет назад на политическом горизонте Франции возник Ле Пен, он повел себя в точном соответствии с тогдашними описаниями врага демократии: наехал на арабов и указал на опасность ислама (ксенофоб и расист), наехал на левых интеллектуалов (враг прогресса), в том числе евреев, и назвал газовые камеры всего лишь одним из эпизодов второй мировой войны (антисемит и фашист). Сегодня под носом у всезнающих интеллектуалов вызрела новая война, которая застала их врасплох, и, главное, расширенная атака началась с другого фланга.
      Со времен Катастрофы европейцы признавали за евреями статус защищаемого меньшинства. Успешная интеграция в Европе, высокое влияние в Америке и проекция усиления военной мощи Израиля в сочетании с тем, что воспринималось как агрессивная политика в отношении арабов, привели к потере этого статуса. Те же самые феномены привели к фокусированию сочувственного внимания на арабах - неудачная интеграция арабских иммигрантов в Европе, проекция серийных арабских поражений в войнах с Израилем, а также то, что комплекс вины за последствия колониализма был более "свежим", чем комплекс вины за Холокост. Этот двойной комплекс - по отношению к евреям и по отношению к арабам - стал психологической основой для мобилизации политического активизма вокруг всяческих "мирных инициатив" - "Ословские договоры" или "Женевская инициатива", названия которых действительно отражают суть вещей: европейский либерал только тогда достигнет морального комфорта, когда ему удастся разрешить оба эти комплекса. В большинстве случаев у европейских либералов нет плохих - или антисемитских - мотиваций, во всяком случае на сознательном уровне. (Симптоматично, что одним из инициаторов Женевского соглашения стал сын швейцарского банкира, женатый на арабской христианке родом из Ливана, который изучал иудаизм и иврит. Первый миллион на раскрутку дал его папа.)
      Психологическая установка на "сбалансированный" подход к "обеим жертвам" привела к тому шоку, с которым Евросоюз отреагировал на исследование об антисемитизме, им же самим заказанное группе берлинских социологов. Шок был настолько силен, что результаты хотели скрыть, и только после скандала, учиненного исследователями, результаты были обнародованы. Благонамеренные европейские либералы честно собирались защитить свои меньшинства от ксенофобии, расизма и антисемитизма. Это в равной степени относилось и к арабам, и к евреям.
      Ожидаемый результат был призван подтвердить либеральную аксиому - источник антисемитизма, как и любой ксенофобии - радикальный правый национализм.
      Вышло, что плацдарм нового антисемитизма находится в основном на левом фланге, а его ударные отряды формируются из плохо интегрированного арабского меньшинства, которое по определению должно рассчитывать на защиту либерального истеблишмента.
      
      

Перегруппировка на правом фланге

      
      Неонацистские партии, главным образом немецкие и австрийские, но также и американские, изменили свое отношение к арабам после 11 сентября. В лучшую, разумеется, сторону. Теперь арабы уже не "существа низшей расы", а достойные преемники эстафеты. Однако неонацисты уже и сами не являются единственными игроками на праворадикальном поле. Есть еще и правые, антииммиграционные и постфашистские партии, которые все больше отражают настроения пролетариата и среднего класса, встревоженного тем влиянием, которое оказывает на их безопасность и стиль жизни присутствие множащихся арабских иммигрантов.
      Сказать, что правые партии вдруг воспылали любовью к евреям, было бы преувеличением. Сказать, что еврейские граждане представляют для них электоральный интерес, уж нельзя совсем. Даже явный сдвиг молодого поколения евреев Франции в сторону Национального Фронта не меняет ситуации - что такое 600 тысяч евреев Франции по сравнению с шестью, если не больше, миллионами арабов. Европейские евреи сами по себе мало интересуют эти партии. Их интересует Израиль. Они понимают, что Израиль - это и модель, и фронт одновременно, и что прорыв исламистов на этом фронте может иметь далеко идущие последствия. Так - на элитном уровне. Что касается простых адептов этих партий, то их ксенофобическая шкала имеет свою иерархию. И в этой иерархии арабы начинают занимать первое место.
      Если для левого либерала европейские мусульмане - защищаемое меньшинство, то в глазах правых они - пятая колонна агрессивной массы, нацеленной на демографическую экспансию.
      В Голландии однозначно произраильскую и антиарабскую позицию занял популярный харизматичный лидер Пим Фонтейн. Он был первым европейским политиком, который назвал вещи своими именами, сформулировав глобальную опасность, исходящую от ислама, с точки зрения демократии, западных ценностей и культуры. Он сформулировал также принципы своей поддержки Израиля именно в этом ключе.
      Фонтейн был убит за несколько дней до выборов. Его убил таинственный поборник прав животных и всех угнетенных вообще. Европейская пресса до сих пор считает нужным отмечать, что убийца Фонтейна - не араб и не мусульманин. Партия Фонтейна, потеряв своего лидера, распалась.
      Самую большую активность в поддержке Израиля проявили итальянские постфашисты. Это тем более интересно, что речь идет о партии, входящей в правительственную коалицию. Ее лидер - Джанфранко Фини, будучи министром иностранных дел, посетил Израиль с официальным визитом и претендует в будущем занять пост премьера. Израильские власти долгое время отказывали Фини в гостеприимстве в связи с наследием Муссолини, чтимым его партией (внучка дуче - Алессандра Муссолини имеет в ней большое влияние). Но Фини проявил настойчивость, и еврейская община Италии повела себя очень рационально, лоббируя визит Фини в Израиль.
      Израильский МИД поставил условие: Фини должен был произнести нечто о разрыве с наследием Муссолини. Ему пришлось выполнить это условие, в результате чего Алессандра Муссолини откололась от его партии "по причинам сентиментального, а не идеологического характера". Накануне визита Фини она сама приезжала в Израиль, пытаясь уговорить израильский МИД избавить Фини от осуждения Муссолини и не ставить ее в неловкое положение. Ей это не удалось.
      
      

Израиль: угроза мегапогрома

      
      "Мы не святые и не ангелы. Но при всем при том из Дженина не отходят поезда в концентрационные лагеря, и нету газовых камер. Что не мешает газетам "Монд" и "Гардиан" ежедневно делать сравнения, намекая, что евреи - те же нацисты в какой-то мере. Не совсем, но все же немножечко нацисты. Стремление демонизировать евреев лежит у европейцев глубоко в подсознании. Возможно, потому, что они еще не осмыслили до конца, что произошло между 1939 и 1945 годами. Ведь дело не ограничивалось нацистской Германией - во Франции женщин и детей забирали открыто, на глазах у всех. Коллаборационизм имел место на всем континенте. В этой связи европейцы имеют потребность в доказательствах, что евреи не лучше их, а может, и хуже. Мы бежали от них, спасая наши жизни. Мы - беженцы из Европы - могли бы рассчитывать, что Европа признает моральную ответственность за жизнь своих беженцев. Вместо этого Европа говорит нам, что мы, в сущности, нацисты. И когда я наблюдаю этот процесс, я вижу, что готовится алиби. Они себе готовят аргументацию на случай, если что-то опять случится с евреями - виноваты будут сами евреи. Разве мы вас не предупреждали, - скажут они, - и если катастрофа опять свалится на вашу голову, не имейте к нам претензий" (писатель Аарон Апельфельд, из интервью газете "Гаарец").
      
      Когда в феврале 2004 года посол Америки в Евросоюзе обвинил Евросоюз в том, что он не предпринял мер против антисемитизма, который, по его словам, "достиг масштабов нацистских погромов 1930-х годов", ЕС не возражал по существу, но счел это преувеличением. Дежурный председатель Комиссии Евросоюза Романо Проди признал, что нередко критика в адрес Израиля вызвана антисемитизмом. Да, в Европе действительно существуют ксенофобия и расизм, признала его пресс-служба, но неправильно измерять их уровень в сравнении с прошлым.
      Под давлением Израиля и еврейских организаций Евросоюз провел конференцию, посвященную проблеме антисемитизма в Европе, в ходе которой представители еврейских общин открыто признали, что они боятся. Действительно, ситуация, при которой лондонский раввин должен отправлять свою трехлетнюю дочку в садик в сопровождении телохранителей, вряд ли может считаться нормальной. Еще менее нормальной выглядит ситуация, когда полиция просит еврейских подростков не играть в футбол в парке, потому что "там много арабов" и полиция не может гарантировать им (подросткам) безопасность.
      Конечно, ситуация, когда дети взрываются в автобусах по дороге в школу, выглядит еще менее нормальной. Поэтому призыв министра по делам диаспоры репатриироваться в Израиль прозвучал на этой конференции неубедительно. Как, впрочем, и призыв Авраама Бурга оставаться на месте и дать отпор антисемитам. Интересно, как?
      Еще лет десять назад можно было вслед за Натаном Щаранским призывать евреев репатриироваться в Израиль. Но не сегодня.
      Если Израиль - ультимативная мишень антисемитизма, то израильские евреи могут стать ультимативными жертвами нового мегапогрома, возможно, с применением атомного оружия. Это во-первых.
      Во-вторых: тот же антисемитизм (со стороны Запада) не позволяет Израилю эффективно защищаться от угрозы исламо-нацизма со стороны Востока.
      В-третьих: alter ego израильской политической элиты - это западный либерализм. Это означает, что Израиль может позволить себе применить неконвенциональные меры самозащиты только при апокалиптических обстоятельствах, то есть когда может быть уже будет поздно.
      В-четвертых: израильская политическая элита перенесла на ближневосточную почву западную систему понятий и терминологию и подходила к израильско-палестинскому конфликту как к конфликту между двумя национальными движениями, каждое из которых в принципе имеет право на самоопределение. Отрыв от глобального контекста в сочетании с непониманием региональных кодов привел к мелкому, локальному взгляду на конфликт, сведя всю проблематику к поселениям - то есть к территориальному спору. Тем самым израильские политические структуры невольно спровоцировали международное давление на Израиль по совершенно нерелевантным в масштабах мирового конфликта параметрам. Они создали всеобщую иллюзию, что конфликт закончится, когда палестинцы получат свою территорию, что в свою очередь якобы "успокоит" многомиллионные арабские массы на Ближнем Востоке, что в свою очередь отдалит опасность мирового конфликта, а это приведет к исчезновению антисемитизма, что в свою очередь... и т.д. и т.п. Да уж.
      Эта узость взгляда, которая проявляется также и в робком, точечном применении силы, является основной причиной, из-за которой Израиль не в состоянии дать ответ новому антисемитизму. Известный израильский писатель Эяль Мегед утверждает, что единственным ответом антисемитизму может явиться по-настоящему чувствительное для палестинцев широкомасштабное применение силы, с тем чтобы "отбить у них аппетит к убийству евреев". Длинную руку антисемитизма, которая достала евреев в Израиле посредством живых бомб, необходимо укоротить прежде всего здесь.
      Почему же Израиль этого не делает?
      Узость кругозора - это структурная проблема израильского руководства. Но есть также причины морального и этического характера, которые не позволяют Израилю дать резкий отпор новому антисемитизму.
      Чтобы отразить такую глобальную атаку ненависти, ударные отряды которой находятся у порога, а тылы простираются от Египта до Индонезии, нужна огромная концентрация национальной воли и психологических ресурсов народа. Эти ресурсы истощены внутренней борьбой на всех уровнях - социальном, культурном и идеологическом. Упомянутый выше американо-палестинский историк Эдвард Саид утверждал, что Израиль будет взорван изнутри по причине непримиримых культурных различий между различными секторами - светскими и религиозными, ашкеназами и сефардами.
      Известная журналистка и писательница Шели Яхимович выразила мнение, разделяемое многими, что Израиль совершенно не вправе предъявлять претензии к европейским антисемитам, потому что значительная часть общества и политические партии адаптировали антисемитский жаргон и пропагандистский стиль в отношении целого сектора собственно израильского населения! По ее утверждению, новый антисемитизм процветает в Израиле и является проекцией или ответвлением традиционного антисемитизма - во всяком случае, имеет ту же психологическую основу.
      Когда израильский министр заявляет интервьюеру ведущей газеты ("Гаарец", Ари Шавит), что он не знает, кого ему больше бояться - арабского шахида или ешиботника из Бней-Брака, возникает вопрос: а есть ли у нас инстинкт самосохранения?
      
      

Могло быть хуже

      
      Скорее всего, антисемитизм не является частью арабской или исламской культуры. Но он несомненно мобилизован как пропагандистское и психологическое оружие ислама в его геополитической стратегии.
      Если Египет планирует грандиозный национальный проект новой Александрийской библиотеки и в отделе еврейской культуры помещает вместе Библию и "Протоколы сионских мудрецов", то ясно, что стратегия внедрения ненависти к евреям разработана на дальний срок и вряд ли будет отменена после очередного витка израильско-палестинских переговоров. В мечетях Эр-Рияда, Каира, и... Лондона работа по обработке массового сознания мусульман строится на поколения вперед.
      В этой перспективе дело евреев можно было бы считать безнадежным, если бы исламо-нацисты довольствовались только евреями. Но, как и его германский прототип, исламо-нацизм претендует на большее. Это означает, что рано или поздно он получит отпор. Вопрос - от кого?
      Европейцы в канун второй мировой войны тоже не обожали евреев. Они, в своем большинстве, были, можно сказать, коллаборационистами. Как и сегодня. До тех пор, пока в игру не вступили большие силы, куда влились также и малые струйки европейского Сопротивления. В этой большой игре самую большую роль сыграла Советская Армия и наши с вами отцы и деды в ее рядах. Тенденции меняются, и не исключено, что на каком-то этапе Запад или другие силы будет вынужден солидаризоваться с Израилем. Правда, само по себе это нам ничего не гарантирует. Те, кто сильно переживает по поводу утраченной европейской любви, пусть вспомнит о государстве крестоносцев. Разве Европа не солидаризовалась с ним? И разве европейская солидарность предотвратила его падение?
      
      Тем не менее исламо-нацизм неизбежно будет побежден, хотя нельзя с уверенностью сказать, кем именно... Неизвестно, какие большие силы вмешаются в эту игру на сей раз. Это может быть и Америка, это может быть опять Россия, но также Индия или Китай - страны, которые имеют достаточно демографических ресурсов и достаточно мотивации, чтобы противостоять исламской экспансии. Но это - в дальней исторической перспективе.
      Каких сдвигов можно ожидать в мире с учетом наметившихся тенденций?
      
      1. Демографические (а следовательно, и социально-культурные) сдвиги в США - в настоящее время евангелисты составляют 25 процентов населения, но поскольку речь идет о многодетных семьях, то их процент может достигнуть половины не в такой далекой перспективе. В этом случае твердая позиция Израиля (и даже его территориальная экспансия) может быть одобрена и поддержана сверхдержавой.
      
      2. Приход к власти в Европе постфашистских партий с их антииммиграционными программами. В этом случае возможна силовая интеграция арабских меньшинств (как во Франции) и ограничение их демографической экспансии. При таком развитии Израиль сможет стать частью Евросоюза и желанным членом НАТО.
      
      3. Демографические (а также социально-культурные) сдвиги в Израиле в результате низкой рождаемости в определенных секторах, подкрепленной эмиграционными тенденциями в этих же секторах в результате войны, может привести к частичной девестернизации Израиля. Девестернизация Израиля в сочетании с американскими усилиями по модернизации Ближнего Востока может привести к эффекту конвергенции, а стало быть, и к смягчению израильско-арабского конфликта или даже его урегулированию на других основах.
      
      Трудно предвидеть все, что может быть. Но значительно легче понять, чего быть не может.
      
      

То, чего не может быть

      
      Не может быть того, чего не бывает. Антисемитизм может быть симптомом, может быть побочным продуктом мировых процессов, он может быть также оружием, - но он никогда не был и не может быть непосредственным результатом "плохого" поведения евреев. Точно так же новый, то есть сфокусированный на Израиле антисемитизм, не может быть результатом "неполиткорректной" израильской политики в рамках локального конфликта - ведь локальный конфликт в Чечне не поднимает волну ненависти к русским, а суд над Милошевичем - к сербам.
      Не может быть исчезновения антисемитизма в результате "положительной" пропаганды. Исторический опыт учит, что евреям никогда не помогали попытки доказать, какие они хорошие.
      Не может быть, чтобы антисемитизм исчез в результате серии локальных антреприз типа псевдомирных процессов, территориальных уступок, виртуальных соглашений, точечных ударов, сооружения заборов и даже окончания оккупации.
      Если антисемитизм сегодня - одно из орудий или методов войны, которую ведут против Израиля исламо-фашизм и его западные коллаборационисты, то не может быть, чтобы они добровольно отказались от его применения. Если война исламо-фашизма против Израиля является одним из фронтов глобального исламского реваншизма, то не может быть отдельной локальной победы без того, чтобы исламский реваншизм не был побежден на всех других цивилизационных фронтах, будь то Афганистан, Косово, предместье Парижа или Северный Кавказ.