эфраим баух

"Весь мир - ОЧЕНЬ узкий мост,
но, главное - не бояться…"

Две эти строки, вынесенные в заголовок, взяты из обширного творчества гениального рабби Нахмана из Брацлава. Они стали знаменитой песней, которую поют не только хасиды, но и весь народ Израиля.

Говоря о современной ивритской литературе, многие исследователи как-то опускают одну из ее важных составляющих - еврейскую мистику, концентрированным выражением которой является главная каббалистическая книга "Зоар".

Но именно рабби Нахман создал своеобразный систематический комментарий к мистическому учению, основанному на известных понятиях Каббалы, осью которого и является преодоление страха.

Именно, эта ось, подобно узкому мосту, преодолевающему экзистенциальный страх, то есть страх существования, ведет народ Израиля через все беды и катастрофы.

Этот обширный комментарий рабби Нахмана как бы огибает разум по пути духовного стремления человеческой души приблизиться к высотам Божественного.

В конце Х1Х-го - начале ХХ-го века рассказы и учение рабби Нахмана произвели неизгладимое впечатление и, несомненно, оказали влияние на творчество будущих классиков новой ивритской литературы, таких, как Ицхак Либуш Перец, Миха Бердичевский, да и на современных - таких, как Амос Оз, Ицхак Авербух-Орпаз, Давид Шахар.

Великий еврейский философ ХХ-го века Мордехай (Мартин) Бубер перевел на немецкий язык произведения рабби Нахмана, вызвав огромный интерес христианских теологов к хасидизму.

Ивритские же писатели искали в нем забытый, но такой богатый духовный мир еврейства, чтобы поднять дух современного им еврейского интеллигента, ставшего атеистом и внезапно обнаружившего собственную беспомощность, разочарование миром вплоть до отчаяния.

И это в то время, когда мистические поиски немецкой и русской интеллигенции достигли пика.

Вспомним Блока, Белого, Метерлинка.

Учение рабби Нахмана именно обращено к человеку, оказавшемуся на грани абсолютного отчаяния, тяжкой депрессии, доводящей до безумия. Оно раскрывает явно лечащие человеческий дух глубинные внутренние творческие источники жизни.

И хотя многие исследователи считают его учение одним из путей экзистенциализма, смирившегося с отсутствием Бога, в поисках спасения человеческой души вне Его, более верным, на мой взгляд, является мнение других исследователей, считающих, что рабби Нахман никогда не отказывался от стремления мистически слиться с Богом. Он просто считал, что для этой цели могут быть использованы все средства и пути, даже рациональные.

Одним из важнейших элементов учения рабби Нахмана является магическое спасение души - на грани ее падения - через мелодию, сливающуюся с молитвой и медитацией.

Пение вообще занимает важное место в хасидизме.

Магия пения в еврейской мистике через века подчеркивалась и Нахманидом (Рабби Моше Бен-Нахман - РАМБАН) и рабби Моше Кордоверо (ХАРМАК) и великим АРИ (рабби Ицхак Лурия).

Дискуссия исследователей учения рабби Нахмана из Брацлава сосредотачивается вокруг одного из введенных рабби в свое учение понятий - "освобожденное пространство". Ряд исследователей считает, что речь идет о пространстве, где Бог отсутствует.

В свое время великий АРИ (Адонейну рабби Ицхак), продолжая открытия в книге "Зоар", создал теорию "сжатия" ("цимцум"), предварившую на столетия теорию "большого взрыва".

По этой теории Бог, решивший создать наш мир, должен был сжать себя, ибо заполнял собою вселенную, чтобы освободить место для мира.

Обсуждаемый вопрос можно сформулировать, примерно, так: присутствовал ли Бог и в освобожденном пространстве, или устранился из него до сжатия?

Но, вводя свое понятие "освобожденное пространство", рабби Нахман из Брацлава имел в виду совсем другое. Речь идет о неком скрытом пространстве, с которым нельзя соединиться ни речью, ни мыслью, а только мелодией. Чтобы слиться с этим невероятным пространством, следует оторваться от разума - как Богу, так и человеку - и ощутить необычное, невыразимое, и, тем не менее, существующее таинство этого слияния.

Потому главным принципом изучения хасидами Торы и Каббалы является не комментарий, длящийся через тысячелетия, а духовное испытание, ведущее к откровению.

Борьба между придерживающимися буквы Торы и хасидами-мистиками также длится столетия, но, главное, для борющихся сил - не переступать грань, за которой буквализм может иссушить живую воду Священного Писания, а чересчур неудержимое увлечение откровением и буйством чувств может привести к катастрофе, какая уже случилось с движением Саббатая Цви и франкизмом.

Лишь уравновешенное сочетание великих достижений каждой из сторон, что уже бывало в одной из самых длительных в мире историй - истории народа Израиля, приводило к тому, что "узкий мост" оказывался прочнее и долговечнее широких мостов и путей.

По ним с превеликим шумом неслись народы в стремлении овладеть миром из боязни собственного исчезновения, и попадали в ловушку этого страха, проваливаясь в небытие.

Сегодня нам, быть может, как никогда, необходима сила духа - продолжать идти по "узкому мосту" и не бояться.

Кол аолам куло
 Гешер цар меод.
 Вэ аикар, вэ аикар
 Ло лэфахед клал -

 Весь мир - от бездн до звезд -
 Очень узкий мост,
 Но, главное, в юдоли праха
 Вообще не испытывать страха.

 Знай,
 Что у каждого пастуха,
 Что у каждого пастыря
 Среди пастбищ, лесов и нив
 Свой особый мотив.

 Знай,
 Что у каждого стебелька травы
 Своя особая песнь.
 И песня пастушья в сени дубрав
 Возникает из песни трав.

 Как прекрасно,
 Всю горечь поправ,
 Слушать песню трав,
 К небу душою взывать,
 Имя Его воспевать.
 И, полнясь мотивом прекрасным,
 Изнывает сердце желанием страстным.

 И когда переполнится сердце
 Через край песнею той,
 Оно тягой изноет к Земле Святой.
 И вливается в сердце, мерцая вдали,
 Божественный свет Святой земли.

 И из песни трав - меж лесов и нив -
 возникает в сердце мотив.